У зла нет власти
АВТОР: djokkonda
НАЗВАНИЕ: Взлеты и падения
КАТЕГОРИЯ: Slash
ЖАНР: AU, Romance
РЕЙТИНГ: PG-13
ПЭЙРИНГ: Дэвид/Билл
ОТ АВТОРА: тот самый фик, который писался на фест. месяц назад)
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ: очень АУ. Каулитцы - парашютисты. да, я давно хотела такое написать
и если что, слово "последний" ни летчики, ни парашютисты не употребляют. это суеверие)
UPD ой простите, хотела же матчасть показать на всякий) сие видео демонстрирует о каком конкретно спорте идет речь собссна))
видео
читать дальшеБилл вернулся аккурат к тому моменту, как Йост выпил первую бутылку пива.
Я сидел и пялился в потолок, в сотый раз прикидывая наши завтрашние шансы, Густ ржал как лошадь, периодически похлопывая Дэвида по плечу и громко обсуждая с ним варианты укладки основного купола и способы совместить их с безопасным прыжком. Как я понял, они имели какое-то общее прошлое и общую сотню прыжков на занюханной дропзоне в те времена, когда Густ еще был сопляком, пускающим слюни на яркие купола в голубом небе. Просто потому, что у него тогда еще не было своего, Вы же понимаете.
Билл зашел, бросил мне бутылку и чипсы, окинул взглядом всю гоп-компанию и остановил его на мне, подняв левую бровь.
Я чуть заметно кивнул, и брат расслабился, стянул шапку и жакет, уселся ко мне на кровать и замер, исподлобья посверкивая глазами на Йоста.
Незнакомый красивый мужик явно смущал моего брата, а доверительные отношения мужика с Густом, судя по всему, не убеждали Билла в его лояльности.
Густав опомнился, кивнул Биллу, кивнул Йосту:
- Билл - Дэвид, Дэвид - Билл.
- Бииилл? – вопросительно изогнул бровь Йост, и Билл нахмурился.
- Билл, - жестко ответил брат, беспрекословно утверждая за собой право иметь то имя, которое заблагорассудилось дать ему маме сразу после нашего рождения. Ну да, меня зовут Том, а моего брата Билл, и мы ни хрена не американские ковбои, а вполне себе немецкие парашютисты – фамилия Каулитц Вас до сих пор не убедила? – а может быть, и без пяти минут призеры Чемпионата Германии по артистическим видам парашютного спорта. Ничего, почитаете на днях спортивные газеты, убедит.
Мы тусили здесь первый день, только сегодня с утра благодушный полный дядька отвел нас в наш домик практически посреди леса – старт, где размещались полотнища для укладки парашютов, манифест и небольшое кафе находились в десяти минутах ходьбы от кемпинга. Только сегодня прошла мандатная комиссия и жеребьевка, и мы отдыхали перед завтрашними прыжками.
Билл улегся на кровать и положил голову мне на колени, наплевав на Йоста со всеми его вопросительными взглядами и загадочными полуулыбками, а я почуял тревогу: кажется, мы можем заиметь нежелательные проблемы. Потому что мужик явно понравился Биллу, я чувствовал это даже по подергивавшемуся кончику его носа, а Билл явно понравился мужику, который, сложив ногу за ногу, изогнулся и стал смеяться еще тише и проникновенней.
Билл закусил губу. Билл потерся щекой о мои джинсы. Билл перевернулся на другой бок и вздохнул. Я потрепал его по волосам, достал сигареты из нагрудного кармана и, улыбнувшись, протянул ему. Чем бы дитя ни тешилось…
- Никто не хочет покурить? – Билл сел на кровати и окинул всех присутствующих взглядом «а почему бы мне действительно не прогуляться и не подышать свежим воздухом, а заодно и дымом?». Густаву было явно лень двигаться, а Йост улыбнулся.
- Я хочу. Пойдем?
Они вышли из домика и завернули за угол. Была звездная темная ночь, и возникало ощущение, что это черное небо и светящиеся окна отдаленных домиков других парашютяг гудят цикадами и сверчками.
Они прислонились к бревенчатой стене домика, и, забросив в тонкие рты по сигарете, согласно прикурили.
- Тебе здесь нравится? – Йост выдохнул дым и полуобернулся на Билла.
- Ага… - тот опустил глаза, - тут спокойно и хорошо, и воздух необычный, как будто стеклянный – над головой. А когда идешь мимо деревьев от старта к домику – мы сегодня раз девять туда-обратно сбегали – ветки макушку задевают. Мне нравится…
Йост хмыкнул и замолчал, и они курили так, не произнося больше ни слова еще минуты две-три. А потом Билл не выдержал:
- …а Густава ты давно знаешь?
- Я? А, да. Прыгали вместе лет пять назад, - Йост кинул окурок на землю и раздавил носком кроссовка, подняв лукавый взгляд на Билла, - ну, пошли, что ли?
***
Мы были в первом взлете с утра, злые и невыспавшиеся. Я лениво проверял, как зачекован ранец моего парашюта, а Билл сидел, задумавшись, рядом на укладочном столе и жевал сырую травинку.
- Погода галимая сегодня. Совершенно прыгать не хочется.
- Да кто тебя спрашивает, хочется тебе или нет, - усмехнулся я, любовно приглаживая клапана на ранце, - и вообще, сейчас тренировочный прыгнем, разомнешься, а там и захочется - первый раз, что ли?
Билл поднял на меня теплый взгляд, улыбнулся. А потом увидел кого-то у меня за спиной, подобрался. Я едва не обернулся, вздрогнул даже.
***
В самолете было тепло и хорошо, Билл пристроился у меня между ног, прислонившись ранцем парашюта к моей груди. Положил голову на плечо, засопел. Думал о чем-то, не о прыжке. Я смотрел в окно на остающиеся внизу облака – как молоко, только на окнах разводов белых нет – и гадал, чем может закончиться для нас эта история. Потому что начало мне не очень нравилось. Надо будет объяснить Биллу, кто такой, собственно, этот Дэвид Йост.
Мы отделились, отпадали, открутили – все выходило четко, нам нравилось сходиться и расходиться, переворачиваться с ног на голову и обратно, поток свежего прохладного воздуха хлестал нас по плечам и гудел в шлемах, Густав летал в отдалении и тоже иногда переворачивался – чтобы у нас с Биллом в кадре над головой появлялась земля, - мы радовались как дети этой привычной свободе и отдавались движению целиком, отрабатывая на максимум.
После открытия я нашел глазами Густа и брата и полетел к Биллу, можно было немного и поговорить. Уцепив щиколотками стропы его парашюта, я взял свой в средний режим и замер. Билл покачался внизу немного, подстроился, и мы красивой фигурой из двух куполов, снижающихся один впритык к другому, полетели в сторону аэродрома.
- Билл!
- Угхм?
- А ты по ходу, запал на этого Йоста, да?
- Тооом! – возмущенно воскликнул брат. Я только фыркнул, продолжая ждать ответа.
- Ну, запал. А что такое? Я не могу завести роман с привлекательным мужчиной средних лет на Чемпионате Германии по парашютному спорту? Или мне надо было спросить разрешения у тебя?
- Хэй, не кипятись, не кипятись. Я просто спросил, - я помолчал, - но вообще-то он судья на этих соревнованиях.
Под куполом нижнего парашюта явно воцарилась растерянность.
Билл этого не знал и даже не удосужился вчера спросить у Густа. Не, ну в принципе, что такого – судья и судья, у них вон и жены прыгают, не то что роман, но в общем-то это было нежелательно. Все-таки мы сюда не в игры играть приехали, а занимать самые высокие места. А обжималки в теньке с одним из тех, кто судит Ваши прыжки – занятие неблаговидное, по головке за него точно не погладят.
Билл замолчал надолго, я махнул рукой, отцепился и скрутился ближе к земле.
***
Мы готовились к следующему прыжку, который уже должен был пойти в зачет, укладывая свои парашюты. Чуть сбоку и в отдалении приземлялись другие фрифлаисты, скай-серферы и операторы.
Билл был сердит и рваными движениями правой ладони пробивал свой купол, удерживая стропы на плече другой рукой. Я сидел на его ранце и гладил взглядом спину брата, желая, чтобы он успокоился, но он, похоже, и не собирался.
Билл фыркнул и поднял голову. Напротив укладочных столов стоял стенд с результатами, и первые итоги первых прыжков несколько судей в зеленых жилетках поверх разноцветных футболок записывали на разлинованную бумагу маркерами.
Билл фыркнул еще раз, а его движения руками стали более плавными – он сосредоточился на человеке, чей разворот плеч оказался мне знаком.
Йост, подняв голову, заполнял четко очерченные клетки, а Билл буравил его взглядом, Билл всматривался в него, желая заставить того оглянуться, Билл даже прогнулся в пояснице, подавшись чуть заметным движением в сторону Дэвида.
Плечи Йоста напряглись. Чувствительный, зараза. Он опустил руку, встряхнул ею и качнул головой, чтобы посмотреть в сторону, и, зуб даю, увидел. Боковым зрением, может, я не знаю, но увидел точно, потому что сам еле уловимо повел плечами и стал как будто еще статнее, еще привлекательнее для Билла.
Тот еле слышно выдохнул. Я чертыхнулся и отвел глаза, не увидев уже, как Йост отошел в сторону от стенда и замер там, смотря прямо в глаза моему брату.
В тот день мы отпрыгали третью часть программы и к концу дня были вторыми. Неплохо, надо заметить. По крайней мере, наш тренер, Бен, был весьма доволен тем, как мы отработали.
***
Ночью Биллу не спалось. Мы повертелись немного согласно, потом я засопел и заснул, а Билл так и продолжал глядеть в темноту широко раскрытыми глазами, а потом сел на кровати, нашарил штаны и куртку, оделся и вышел.
Промозглая ночь и черное, затянутое тучами небо не обрадовали брата, он порылся в карманах, вытащил сигареты и прислонился к стене дома, щелкая не желающей работать зажигалкой. Зажигалка упрямо сопротивлялась, Билл отводил руку и встряхивал ее, сердито перекидывая сигарету из одного угла рта в другой, а потом замер и поднял голову.
Йост аккуратно взял сигарету Билла в руки, достал свою зажигалку и прикурил, возвращая ее затем Биллу в уголок рта. Тот даже забыл, как дышать, до того неожиданным и таким интимным оказалось для него все происходящее.
Йост уперся ладонями в стену по обеим сторонам от плеч Билла, и так они и стояли в темноте, молча и глухо дыша, пока горячий красный огонек тлел между ними, а дым обводил контуры лиц.
Потом Билл поднял руку, достал из немеющих губ окурок и щелчком отправил куда-то в сторону, а они с Дэвидом так и продолжали молчать, всем телом чувствуя растущее напряжение и оплавляясь в нем, как в пламени оплавляется воск.
***
С утра Билл выглядел необычайно довольным, как нагулявшаяся за ночь кошка. Я подозрительно косился на него, пытаясь определить, не приснился ли ему просто хороший сон, а после, решив, что сном тут явно дело не обошлось, приступил к расспросам.
- Ты ходил где-то ночью, да?
- Ууумммм, - промычал Билл, не вытаскивая изо рта полную ложку размокших в молоке кукурузных хлопьев. Я откусил от бутерброда с колбасой, запив его крепким горячим чаем и задумался.
- Йост, что ли?
- Ууууммммм, - еще более довольно промычал брат, и я вздохнул. Горе луковое, приехали.
- Билл!
- Уумм?..
- Ну какого хрена, я же вчера тебе сказал…
Билл дожевал, проглотил и совершенно внятно произнес:
- А мне пофиг. Он пришел сам, значит, хочет. И я хочу. Мы не маленькие дети, разберемся как-нибудь.
Я поджал губы, неодобрительно покачал головой и решил, что действительно разберутся, что уж теперь. В конце концов, вроде приличный мужик. И Густав его знает хорошо. Кстати, о Густе.
- Гууууст!! Просыпайся, чайник вскипел уже!
***
Придя на старт, полдня мы бродили неприкаянные, глазели на знакомых и не знакомых нам парашютистов и перешептывались, обсуждая, кто насколько красиво приземлил парашют. Густав иногда размышлял вслух о шлемах и камерах, озадаченно прикидывая, сколько может стоит все оборудование на голове воооон у того чувака. Эбель предоставил нас самим себе, умотав куда-то ближе к манифесту.
Мы смеялись и ходили пить чуть теплый чай в кафе, где за стойкой тусила давно знакомая нам Бэлль – год назад она решила завести ребенка, пока не выходило, и прыгать она не прыгала, обретаясь, тем не менее, на аэродромах страны и соревнованиях различного пошиба.
И вот эта самая Бэлль прямо на глазах у всей нашей троицы, когда в кафе заглянул Йост, не преминула повиснуть у него на плечах, тесно прижимаясь к нему всем телом.
Йост улыбнулся и ткнулся губами куда-то ей в шею, видимо здороваясь, а она разомлела вся вдруг, обвисла на нем и горячо зашептала что-то ему на ухо, а он согласно кивал и нисколько не сопротивлялся.
Билл посерел. А я испугался – у нас впереди был целый соревновательный день, и мне вовсе не улыбалось первую его половину реанимировать брата от любовных потрясений.
Я встал, кивнул головой, ожидая, что Билл пойдет за мной, и мы вышли наружу, оставив Густа расплачиваться и болтать с соседями по столику.
- Не, ну это нормально?!.. – забормотал Билл, когда мы на значительное расстояние удалились от старта в поле.
- Билл, очнись, это нормально! – я сердился. Брат вбил себе в голову очередную фигню, очередной роман, а мы здесь участвуем в том, к чему готовились целый год, не хухры-мухры, и надо бы было собраться.
- Да где это нормально, а?! Приходить вчера к нашему дому, обтирать там стены два часа в моей компании, а потом среди бела дня на моих глазах обнимать какую-то дурочку?! В конце-то концов, я его не звал!
- Брат, да что ты о нем знаешь? Мы его третий день видим, а ты - что, хочешь, чтобы тебя уже объявили его официальным бойфрендом? Ах, расступитесь, вот пара столетия – Билл Каулитц и Дэвид Йост, спортсмен и судья, это даже хуже чем певец и продюсер, ну?
- Какой бойфренд, что ты несешь, - Билл уже кричал на меня шепотом, - я уважения хочу, элементарного уважения! Я, значит, еще вспоминаю, как он целуется, а он уже обжимается с этой несчастной Бэлль, а я бы не сказал, что они только вчера познакомились! Может, это от него она до сих пор силиться забеременеть, откуда же я знаю?!
- Билл! Да хоть от него, хоть от Хоффмана, - так звали главного судью соревнований, заслуженного тренера Германии, - хоть, черт побери, от Саки Пелька – ты помнишь его? Уволиться решил, говорит, надоело на дядю на дропзоне вкалывать, хочет к семье поближе и все такое… так вот, ты-то с чего взял, что это к тебе отношение имеет? Вы даже сексом не занимались, черт побери!
- А ты откуда знаешь? Свечку держал? – Билл надулся.
- Да хоть бы и держал! Ты после секса сияешь как наша прошлогодняя медаль, а сегодня с утра ты был просто довольный как кошка, до сияния не дотянуло! - Билл фыркнул и не сдержался от того, чтобы улыбнуться. Впрочем, успокоило его это не сильно.
- Ну и черт с ним! Не очень-то и хотелось! В конце концов, два часа сумасшедших поцелуев вовсе не стоят испоганенного дня, как ты считаешь? – Билл заглянул мне в глаза, вопросительно и сердито, я только пожал плечами.
Мы замолчали.
***
Вернувшись на старт, мы нашли Густава доукладывающим свой мешок (так мы между собой ласково называли свои парашюты), к нашему приближению он замер, поднял озадаченный взгляд:
- Наша очередь через три взлета, я уж звонить Вам собирался. Где ходите-то так долго? Можно было бы пока потренироваться…
- А тебя сильно трогает, что ли, где мы ходим? У близнецов Каулитц свои секреты. - Билл был явно не в духе, мы с Густавом удивленно уставились на него. Обычно он хорошо знал, в какой ситуации можно позволить себе вольность, а в какой стоило бы держать себя в руках.
- Хэй, Билл, какая муха тебя укусила?.. Я же просто спросил!
- Ты спросил не просто, ты спросил – где. Можешь считать это конфиденциальной информацией, которая никоим образом не может быть тебе сообщена тупо потому, что она тебя не касается, - отчеканил Билл, помолчал, а потом полоснул нас напоследок злым горячим взглядом и ушел.
Я посмотрел ему вслед, нахмурившись, и уселся подле озадаченного Густа, уперев локти в колени.
- Тооом?.. А что случилось-то?
Я молчал. По ходу, я недооценил сложность ситуации и теперь у нас реальные проблемы.
***
В самолете мы старательно смотрели в разные стороны, Билл – поджав губы, я – с мудрым спокойствием удава, зная, что сейчас совершенно бесполезно его трогать и тормошить. Во-первых, потому что в салоне банально ничего не слышно, а во-вторых, прыжок здорово проветрит ему голову, что ни говори, главное, чтобы в его процессе брат ничего не напортачил.
Перед посадкой в самолет мы, стоя на линии стартового осмотра, видели Йоста. Он смотрел на нас с манифеста, наклонив голову и не двигаясь, мне казалось почему-то, что даже не моргая. Билла это только разозлило, я видел, как между бровей у него залегала морщинка, а уголки губ презрительно опускались вниз. Мне казалось, я даже чувствовал, как Билл зябко передергивал плечами под плотной тканью костюма.
Густав был молчалив и сух. Решил не спускать Биллу его грубость. Нашли время выяснить отношения, придурки.
***
Выкинув медузу из кармана, чтобы открыть парашют и наблюдая за тем, как яркая мятая ткань полощится в потоке, не желая хватать воздух, я ругал себя самыми последними словами и в то же время отчетливо осознавал, что еще до отделения, да еще даже до посадки в самолет я уже точно знал, что мы слажаем. Так вот глупо, безвольно и некрасиво слажаем на несложном вроде бы элементе обязательной программы, который мы делали с закрытыми глазами в любую погоду. А еще я боялся, что мог слажать и Густ во время съемки, а это уже было совсем хреново, прямо скажем.
Придурки.
***
После приземления мы, получив нагоняй от Эбеля, молча сосредоточенно уложились, посидели на столах, старательно игнорируя один другого, а после я провел воспитательную беседу.
Напомнил брату и другу, зачем мы сюда приехали и как глупо в такой ситуации остро реагировать на всякую ерунду, что сложно, но надо собраться, взять волю в кулак и бороться, что напряженная атмосфера в команде, создающаяся на любых мало-мальски значимых соревнованиях, может стать еще более напряженной из-за сущего пустяка, и это нисколько не полезно для наших общих планов, а совсем даже наоборот, и прочую пафосную лабуду.
Они сидели по обе стороны от меня и сопели, но подействовало. Разулыбались и даже пожали друг другу руки. Мир был восстановлен, несмотря на то, что Билл по-прежнему зло щурился, когда в поле его зрения появлялся Йост. Мне хотелось дать брату хорошего пинка, но я старательно воздерживался, потому что подобное на мой памяти происходило с братом только тогда, когда в школе нас развели по разным классам и из-за лишней нервотрепки Билл завалил экзамен.
А здесь был не школьный экзамен, здесь был национальный Чемпионат.
***
После прыжков мы тусили в домике. Эбель нудно втолковывал нам про наши сегодняшние ошибки, мы слушали его вполуха, развалившись вдвоем с братом на узкой кровати. Было хорошо.
Немногим ранее Билл поболтал с Бэлль, и она доверчиво посвятила его в подробности своей личной жизни - которая, как оказалось, никоим образом не касалась Дэвида Йоста, - наивно радуясь тому, что у нее нашелся вдруг благодарный слушатель.
Густ свалил куда-то, нам хотелось пива, а лично мне хотелось девочку. Мы переглядывались и строили коварные планы о том, сколько бутылок заказать Густу в смс-ке и как бы сделать так, чтобы когда он вернулся, Бен уже ушел спать.
Впрочем, воплотить наши планы в жизнь этим вечером не удалось, ну и плюс мне пришлось ограничиться вечерней дрочкой в душе, потому что девочки были не доступны, к сожалению, а возбудиться мне пришлось. Не знаю уж, к чему – к сожалению, счастью ли.
В общем, Густ притащил за собой Йоста, что-то оживленно ему впаривая, тот улыбался и кивал головой, а после мы сгрудились над камерой в его руках, опираясь с разных сторон ему на плечи и галдя.
Йост тыкал пальцем в маленький экран и объяснял нам, что конкретно Густ не так снял и где мы с Биллом, а если быть совсем честным, то Билл слажал, Густав охал и кусал кулак, Эбель подхватывал и пытался донести до нас, что именно эту информацию мы и должны были почерпнуть из нашей вечерней беседы, Билл смущался и прятал глаза, а я глупо улыбался. Кажется, мир в нашей большой и дружной семье был наконец-то восстановлен до конца.
После мы с Биллом вывалились из комнаты на кухню, продолжая громко рассуждать, где и сколько раз каждый из нас был сегодня не прав, хохоча и стараясь помешать друг другу добраться до холодильника. Эбель остался обсуждать с Йостом технические детали и пытаться выведать у того что-нибудь особенное насчет симпатий и антипатий судей и шансов других команд, а Густ встал в проеме, с абсолютно довольным лицом наблюдая за нашей возней.
У меня мелькнула мысль, что он каким-то образом просек фишку и привел к нам Дэвида для реализации некоторых своих, скрытых целей, никак не связанных с судейской точкой зрения на наши сегодняшние ошибки и связанных скорее с билловой личной жизнью.
Я набрал полный рот воды из бутылки, которая стояла в холодильнике, и окатил ею Билла, тот завизжал. Отобрал у меня бутылку и не преминул тут же отомстить, чертяка волосатая. Густ ржал в голос.
Я решил, что его совесть совершенно определенно не чиста, больно звонко он смеялся.
***
Эбель оставил Йоста Густаву, и те пустились в пространные рассуждения о способах захвата двух и менее спортсменов в кадр, которые можно оптимальным образом использовать в солнечную погоду. Я уселся за стол отдыхать, а Билл пошнырял по кухне, и, не найдя чем себя занять, зашел к ребятам в комнату, прислонился плечом к косяку.
Они оживленно болтали, а Билл, наклонив голову, стоял и молчал, во все глаза рассматривая Йоста и нисколько не стесняясь. Тому как будто и не было неприятно, он порой кидал смеющиеся и нежные взгляды в сторону Билла, который млел и еле заметно расслабленно улыбался.
Минут через пять Густав почувствовал себя лишним, растерялся и практически незамедлительно принял стратегическое решение удалиться в душ, которое не замедлил воплотить в жизнь.
Короче, Густ свалил, и Билл с Дэйвом наконец остались наедине.
Йост сидел на кровати, обхватив одно колено пальцами, наклонив голову, смотрел на Билла. Тот чуть поменял положение, прислонившись к косяку уже грудью и животом, сипло выдохнув на конце движения. Йост сжал зубы.
Билл плавился под его взглядом, ему казалось, что даже воздух вокруг него становится горячим, поэтому и щеки краснеют, и дышать так тяжело, и губы сохнут, а их надо непременно облизать, чтобы не сохли, это неправильно ведь - если губы сохнут, они крайний раз так сохли в ту ночь, когда Билл и Дэвид целовались много за домиком, там было темно-темно, а здесь свет яркий и жгучий, здесь все не так…
Биллу было хорошо. Йосту тоже было хорошо, но ему уже хотелось скорее облизать губы Биллу, и чтобы жарко тому было из-за Дэвида, а не из-за света, а еще ему хотелось взять Билла за руку и положить ее к себе в пах, потереться об нее, чтобы там, в паху, было приятно и чтобы горячее и пульсирующее волнами расходилось по всему телу вверх и вниз.
Дэвид встал, подошел к дверному косяку, отлепил от него Билла, закрыл дверь и прислонил парня к ней с внутренней стороны, сам прижался к нему. Тот не выдержал, все телом изогнулся в жестких руках, подставил шею под поцелуи, а Дэйв вжался в нее губами, плотно-плотно прислоняя их к пульсирующей венке. А потом оттянул футболку и облизал Биллу ключицу, жадно и влажно тыкаясь языком в небольшие впадинки, Билл задышал часто и горячо, обхватил голову Дэвида ладонями, зашептал что-то лихорадочно, закрыл глаза.
Йост отстранился, довольно оглядел распаленного мальчишку, а после, как и хотел, взял Билла за руку и просунул ее между их тел, туда, где было жарко и где терлись друг об друга их напряженные члены, с натянувшейся на них плотной тканью штанов.
- …хочешь меня? – серьезно, тихо и четко спросил Дэйв Билла, и тот закивал, открыл глаза, чтобы Йост мог заглянуть в них, утонуть в бурлящем карем омуте, в нежной страсти и мутном желании.
Они замерли на минуту, внимательно смотря друг на друга и как будто проваливаясь куда-то, где было хорошо и темно.
***
Может быть, у них и был бы секс в этот раз, но через некоторое время вернулся Бен, им пришлось успокоиться и, чуть подождав, выйти из комнаты.
Я с подозрением оглядел раскрасневшееся лицо Билла и каменное Йоста, прикидывая, насколько понятно Эбелю, чем они там занимались. На мой пристрастный взгляд, все было предельно ясно, но я-то слышал возню и глухие стоны, а Бен – нет.
Я недовольно поджал губы и кинул на Билла осуждающий взгляд: он будет дрочить в душе с удовольствием, а я – можно сказать, по необходимости. Непорядок.
А ночью мне казалось, что я даже слышал, как Билл улыбается. Впрочем, скорее всего, это был глюк, и я просто слышал его довольные вздохи. По крайней мере, снилось мне потом что-то очень приятное.
***
На утро начинался крайний прыжковый день, и атмосферка была еще та. Мы хмурились, не желая выдавать свое волнение, у нас все постоянно вываливалось из рук, Билл даже умудрился оставить на своих спортивных штанах часть завтрака. Один Эбель был вполне доволен и умеренно весел, точно зная, на что мы способны и являя собой потрясающий пример самообладания и выдержки.
Когда он отворачивался, мы хихикали. Однако, вполне могло быть, что именно на такой эффект он и рассчитывал, с него станется.
Моросил редкий дождь, и кучки промокших парашютяг жались друг к другу под навесом на старте. Мы образовали свою и стали тихонько стебать Густа за то, что он и в этот раз притащил с собой на старт книжку. Он лениво отбивался и не выпускал ее из рук - видно, особо интересная попалась.
К середине дня распогодилось, объявили начало смены, повыползали судьи и Билл оживился, начал кидать в ту сторону заинтересованные взгляды, а я тыкал его в бок и потешался над тем, как старательно он высматривал Йоста среди людей в зеленых жилетках.
Вскоре тот объявился откуда-то с неожиданной стороны и помахал нам рукой. Билл расплылся в довольной улыбке, помахал в ответ и не переставал улыбаться уже до самой команды «одевать парашюты», относившейся к нашему взлету.
Я не сказал ему, что к нам с Беном подошел Хофф, ну, тот, который главный судья, и повторил расползшиеся среди участников и судейства слухи о том, что «мооожет быть, между Вашим младшеньким и герром Йостом что-то происходит… определенного толка», а еще что «я бы ооочень не хотел, но может так случится, что окажется необходимым принять некоторые меры известного характера - Вы же понимаете» и прочее бла-бла-бла.
Я чертыхнулся про себя и воздал дань уважения Эбелю, который, не моргнув глазом, объяснил заслуженному тренеру, куда он мог бы пойти со своими и чужими подозрениями.
***
Наш крайний прыжок на этих соревнованиях был великолепен. В самолете мы разулыбались друг другу как идиоты, после отделения мне стало казаться, что я начинаю путать себя и Билла, так согласно мы все делали и так одинаково мы перлись о того, как офигенно у нас все получалось.
Я поклялся себе, что сразу же, как мы вернемся домой, я сделаю клип из этого видео с какой-нибудь обалденной музыкой.
Воздух был влажный после утренней непогоды, плотный, приятный, и так хорошо было кувыркаться в нашей произвольной программе, удавшейся сегодня на ура, с чем мы друг друга и поздравили, сойдясь после открытия, чтобы чуть-чуть полетать вместе.
Билл вопил от восторга, я смеялся и счастливо щурился на солнце, земля перед глазами была яркой и просто великолепной, а линия горизонта расплывалась в еле заметной туманной дымке, в которой как будто застревали теплые солнечные лучи.
А после приземления мы обнялись, как три самых настоящих придурка, которым в головы ударил успех и постпрыжковая эйфория.
Эбель смотрел на нас издали и шмыгал носом.
А Йост был доволен оттого, что Билл был счастлив, и это счастье короткими хлесткими волнами прикасалось и к нему тоже.
***
В общем, в этом году наше место было вторым. С сомнением вторым, надо сказать. Мы с Биллом переглянулись, когда увидели результаты – крайний прыжок был оценен довольно высоко, и в сложении с предыдущими результатами, которые, как мы помним, в некоторых случаях оставляли желать лучшего, давал нам право на это самое второе место.
Но чуваки из команды, оказавшейся третьей, Невада Тан, вполне могли бы нас и обскакать – разница была удручающе мала.
Билл надулся. Я задумался.
Но, стоя на пьедестале и обнимая мощные плечи Густа и хлипкие плечи собственного брата, поднимая вверх указательный палец и улыбаясь во весь рот, я заметил взгляд Йоста, серьезный и ласковый, которым он словно говорил нашей троице – ребят, вы просто молодцы. В этот момент он поднял вверх большой палец, и я выкинул из головы всякие нехорошие мысли.
Дэйв отличный чувак. Иначе мой брат бы в него не влюбился.
***
После бурных возлияний по приезде домой Билл свалился. Заболел.
Сезон закончился, парашюты были зачехлены и убраны на верхнюю полку, а Билл дрожал, сидел в кровати, укутанный тридцатью тремя пледами и цеплялся за телефон.
Я таскал ему горячее молоко и пространно рассуждал о том, что если Йост не позвонил сегодня, то он вполне может позвонить и завтра, а если вдруг – не, ну вообще-то у человека может быть миллион до неба своих личных дел! – если вдруг он не позвонит и завтра, то он обязательно должен сделать это послезавтра, ведь чем больше времени отдаешь делам, тем с большей вероятностью рано или поздно должна образоваться свободная минутка…
Брат гнусаво хихикал и дул на молоко, ворча, что только завзятые извращенцы могут мешать его с маслом и медом. Я оправдывался, что это была целиком и полностью мамина инициатива. Мы пересмотрели кучу боевиков и ужастиков, а еще по заявке Билла некоторые из любимых нами в детстве мультфильмов не были обойдены вниманием.
И вот во время одного такого мультика, про Белоснежку и семь гномов, раздался телефонный звонок. Внизу, в холле. Билл смешно дернул носом и пожал плечами – мол, ну и пожалуйста. И пускай мой мобильник молчит еще столько, сколько захочется Дэйву, раз он мне не звонит.
Я слез с дивана и поплелся вниз – родителей не было дома, и почетная обязанность отвечать на телефонные звонки была возложена на меня.
Это был не Йост, что Вы. Это был Бен.
Который сказал, что кое-кто заинтересовался нашей командой и хотел бы подписаться на работу нашим тренером. По физ подготовке. Или по технической части. Или по постановке программ. Я уже не понял, поскольку был занят тем, что орал, закинув голову:
- Бииилл!! Твой придурошный Йост будет нас тренировать!!!
НАЗВАНИЕ: Взлеты и падения
КАТЕГОРИЯ: Slash
ЖАНР: AU, Romance
РЕЙТИНГ: PG-13
ПЭЙРИНГ: Дэвид/Билл
ОТ АВТОРА: тот самый фик, который писался на фест. месяц назад)
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ: очень АУ. Каулитцы - парашютисты. да, я давно хотела такое написать

UPD ой простите, хотела же матчасть показать на всякий) сие видео демонстрирует о каком конкретно спорте идет речь собссна))
видео
читать дальшеБилл вернулся аккурат к тому моменту, как Йост выпил первую бутылку пива.
Я сидел и пялился в потолок, в сотый раз прикидывая наши завтрашние шансы, Густ ржал как лошадь, периодически похлопывая Дэвида по плечу и громко обсуждая с ним варианты укладки основного купола и способы совместить их с безопасным прыжком. Как я понял, они имели какое-то общее прошлое и общую сотню прыжков на занюханной дропзоне в те времена, когда Густ еще был сопляком, пускающим слюни на яркие купола в голубом небе. Просто потому, что у него тогда еще не было своего, Вы же понимаете.
Билл зашел, бросил мне бутылку и чипсы, окинул взглядом всю гоп-компанию и остановил его на мне, подняв левую бровь.
Я чуть заметно кивнул, и брат расслабился, стянул шапку и жакет, уселся ко мне на кровать и замер, исподлобья посверкивая глазами на Йоста.
Незнакомый красивый мужик явно смущал моего брата, а доверительные отношения мужика с Густом, судя по всему, не убеждали Билла в его лояльности.
Густав опомнился, кивнул Биллу, кивнул Йосту:
- Билл - Дэвид, Дэвид - Билл.
- Бииилл? – вопросительно изогнул бровь Йост, и Билл нахмурился.
- Билл, - жестко ответил брат, беспрекословно утверждая за собой право иметь то имя, которое заблагорассудилось дать ему маме сразу после нашего рождения. Ну да, меня зовут Том, а моего брата Билл, и мы ни хрена не американские ковбои, а вполне себе немецкие парашютисты – фамилия Каулитц Вас до сих пор не убедила? – а может быть, и без пяти минут призеры Чемпионата Германии по артистическим видам парашютного спорта. Ничего, почитаете на днях спортивные газеты, убедит.
Мы тусили здесь первый день, только сегодня с утра благодушный полный дядька отвел нас в наш домик практически посреди леса – старт, где размещались полотнища для укладки парашютов, манифест и небольшое кафе находились в десяти минутах ходьбы от кемпинга. Только сегодня прошла мандатная комиссия и жеребьевка, и мы отдыхали перед завтрашними прыжками.
Билл улегся на кровать и положил голову мне на колени, наплевав на Йоста со всеми его вопросительными взглядами и загадочными полуулыбками, а я почуял тревогу: кажется, мы можем заиметь нежелательные проблемы. Потому что мужик явно понравился Биллу, я чувствовал это даже по подергивавшемуся кончику его носа, а Билл явно понравился мужику, который, сложив ногу за ногу, изогнулся и стал смеяться еще тише и проникновенней.
Билл закусил губу. Билл потерся щекой о мои джинсы. Билл перевернулся на другой бок и вздохнул. Я потрепал его по волосам, достал сигареты из нагрудного кармана и, улыбнувшись, протянул ему. Чем бы дитя ни тешилось…
- Никто не хочет покурить? – Билл сел на кровати и окинул всех присутствующих взглядом «а почему бы мне действительно не прогуляться и не подышать свежим воздухом, а заодно и дымом?». Густаву было явно лень двигаться, а Йост улыбнулся.
- Я хочу. Пойдем?
Они вышли из домика и завернули за угол. Была звездная темная ночь, и возникало ощущение, что это черное небо и светящиеся окна отдаленных домиков других парашютяг гудят цикадами и сверчками.
Они прислонились к бревенчатой стене домика, и, забросив в тонкие рты по сигарете, согласно прикурили.
- Тебе здесь нравится? – Йост выдохнул дым и полуобернулся на Билла.
- Ага… - тот опустил глаза, - тут спокойно и хорошо, и воздух необычный, как будто стеклянный – над головой. А когда идешь мимо деревьев от старта к домику – мы сегодня раз девять туда-обратно сбегали – ветки макушку задевают. Мне нравится…
Йост хмыкнул и замолчал, и они курили так, не произнося больше ни слова еще минуты две-три. А потом Билл не выдержал:
- …а Густава ты давно знаешь?
- Я? А, да. Прыгали вместе лет пять назад, - Йост кинул окурок на землю и раздавил носком кроссовка, подняв лукавый взгляд на Билла, - ну, пошли, что ли?
***
Мы были в первом взлете с утра, злые и невыспавшиеся. Я лениво проверял, как зачекован ранец моего парашюта, а Билл сидел, задумавшись, рядом на укладочном столе и жевал сырую травинку.
- Погода галимая сегодня. Совершенно прыгать не хочется.
- Да кто тебя спрашивает, хочется тебе или нет, - усмехнулся я, любовно приглаживая клапана на ранце, - и вообще, сейчас тренировочный прыгнем, разомнешься, а там и захочется - первый раз, что ли?
Билл поднял на меня теплый взгляд, улыбнулся. А потом увидел кого-то у меня за спиной, подобрался. Я едва не обернулся, вздрогнул даже.
***
В самолете было тепло и хорошо, Билл пристроился у меня между ног, прислонившись ранцем парашюта к моей груди. Положил голову на плечо, засопел. Думал о чем-то, не о прыжке. Я смотрел в окно на остающиеся внизу облака – как молоко, только на окнах разводов белых нет – и гадал, чем может закончиться для нас эта история. Потому что начало мне не очень нравилось. Надо будет объяснить Биллу, кто такой, собственно, этот Дэвид Йост.
Мы отделились, отпадали, открутили – все выходило четко, нам нравилось сходиться и расходиться, переворачиваться с ног на голову и обратно, поток свежего прохладного воздуха хлестал нас по плечам и гудел в шлемах, Густав летал в отдалении и тоже иногда переворачивался – чтобы у нас с Биллом в кадре над головой появлялась земля, - мы радовались как дети этой привычной свободе и отдавались движению целиком, отрабатывая на максимум.
После открытия я нашел глазами Густа и брата и полетел к Биллу, можно было немного и поговорить. Уцепив щиколотками стропы его парашюта, я взял свой в средний режим и замер. Билл покачался внизу немного, подстроился, и мы красивой фигурой из двух куполов, снижающихся один впритык к другому, полетели в сторону аэродрома.
- Билл!
- Угхм?
- А ты по ходу, запал на этого Йоста, да?
- Тооом! – возмущенно воскликнул брат. Я только фыркнул, продолжая ждать ответа.
- Ну, запал. А что такое? Я не могу завести роман с привлекательным мужчиной средних лет на Чемпионате Германии по парашютному спорту? Или мне надо было спросить разрешения у тебя?
- Хэй, не кипятись, не кипятись. Я просто спросил, - я помолчал, - но вообще-то он судья на этих соревнованиях.
Под куполом нижнего парашюта явно воцарилась растерянность.
Билл этого не знал и даже не удосужился вчера спросить у Густа. Не, ну в принципе, что такого – судья и судья, у них вон и жены прыгают, не то что роман, но в общем-то это было нежелательно. Все-таки мы сюда не в игры играть приехали, а занимать самые высокие места. А обжималки в теньке с одним из тех, кто судит Ваши прыжки – занятие неблаговидное, по головке за него точно не погладят.
Билл замолчал надолго, я махнул рукой, отцепился и скрутился ближе к земле.
***
Мы готовились к следующему прыжку, который уже должен был пойти в зачет, укладывая свои парашюты. Чуть сбоку и в отдалении приземлялись другие фрифлаисты, скай-серферы и операторы.
Билл был сердит и рваными движениями правой ладони пробивал свой купол, удерживая стропы на плече другой рукой. Я сидел на его ранце и гладил взглядом спину брата, желая, чтобы он успокоился, но он, похоже, и не собирался.
Билл фыркнул и поднял голову. Напротив укладочных столов стоял стенд с результатами, и первые итоги первых прыжков несколько судей в зеленых жилетках поверх разноцветных футболок записывали на разлинованную бумагу маркерами.
Билл фыркнул еще раз, а его движения руками стали более плавными – он сосредоточился на человеке, чей разворот плеч оказался мне знаком.
Йост, подняв голову, заполнял четко очерченные клетки, а Билл буравил его взглядом, Билл всматривался в него, желая заставить того оглянуться, Билл даже прогнулся в пояснице, подавшись чуть заметным движением в сторону Дэвида.
Плечи Йоста напряглись. Чувствительный, зараза. Он опустил руку, встряхнул ею и качнул головой, чтобы посмотреть в сторону, и, зуб даю, увидел. Боковым зрением, может, я не знаю, но увидел точно, потому что сам еле уловимо повел плечами и стал как будто еще статнее, еще привлекательнее для Билла.
Тот еле слышно выдохнул. Я чертыхнулся и отвел глаза, не увидев уже, как Йост отошел в сторону от стенда и замер там, смотря прямо в глаза моему брату.
В тот день мы отпрыгали третью часть программы и к концу дня были вторыми. Неплохо, надо заметить. По крайней мере, наш тренер, Бен, был весьма доволен тем, как мы отработали.
***
Ночью Биллу не спалось. Мы повертелись немного согласно, потом я засопел и заснул, а Билл так и продолжал глядеть в темноту широко раскрытыми глазами, а потом сел на кровати, нашарил штаны и куртку, оделся и вышел.
Промозглая ночь и черное, затянутое тучами небо не обрадовали брата, он порылся в карманах, вытащил сигареты и прислонился к стене дома, щелкая не желающей работать зажигалкой. Зажигалка упрямо сопротивлялась, Билл отводил руку и встряхивал ее, сердито перекидывая сигарету из одного угла рта в другой, а потом замер и поднял голову.
Йост аккуратно взял сигарету Билла в руки, достал свою зажигалку и прикурил, возвращая ее затем Биллу в уголок рта. Тот даже забыл, как дышать, до того неожиданным и таким интимным оказалось для него все происходящее.
Йост уперся ладонями в стену по обеим сторонам от плеч Билла, и так они и стояли в темноте, молча и глухо дыша, пока горячий красный огонек тлел между ними, а дым обводил контуры лиц.
Потом Билл поднял руку, достал из немеющих губ окурок и щелчком отправил куда-то в сторону, а они с Дэвидом так и продолжали молчать, всем телом чувствуя растущее напряжение и оплавляясь в нем, как в пламени оплавляется воск.
***
С утра Билл выглядел необычайно довольным, как нагулявшаяся за ночь кошка. Я подозрительно косился на него, пытаясь определить, не приснился ли ему просто хороший сон, а после, решив, что сном тут явно дело не обошлось, приступил к расспросам.
- Ты ходил где-то ночью, да?
- Ууумммм, - промычал Билл, не вытаскивая изо рта полную ложку размокших в молоке кукурузных хлопьев. Я откусил от бутерброда с колбасой, запив его крепким горячим чаем и задумался.
- Йост, что ли?
- Ууууммммм, - еще более довольно промычал брат, и я вздохнул. Горе луковое, приехали.
- Билл!
- Уумм?..
- Ну какого хрена, я же вчера тебе сказал…
Билл дожевал, проглотил и совершенно внятно произнес:
- А мне пофиг. Он пришел сам, значит, хочет. И я хочу. Мы не маленькие дети, разберемся как-нибудь.
Я поджал губы, неодобрительно покачал головой и решил, что действительно разберутся, что уж теперь. В конце концов, вроде приличный мужик. И Густав его знает хорошо. Кстати, о Густе.
- Гууууст!! Просыпайся, чайник вскипел уже!
***
Придя на старт, полдня мы бродили неприкаянные, глазели на знакомых и не знакомых нам парашютистов и перешептывались, обсуждая, кто насколько красиво приземлил парашют. Густав иногда размышлял вслух о шлемах и камерах, озадаченно прикидывая, сколько может стоит все оборудование на голове воооон у того чувака. Эбель предоставил нас самим себе, умотав куда-то ближе к манифесту.
Мы смеялись и ходили пить чуть теплый чай в кафе, где за стойкой тусила давно знакомая нам Бэлль – год назад она решила завести ребенка, пока не выходило, и прыгать она не прыгала, обретаясь, тем не менее, на аэродромах страны и соревнованиях различного пошиба.
И вот эта самая Бэлль прямо на глазах у всей нашей троицы, когда в кафе заглянул Йост, не преминула повиснуть у него на плечах, тесно прижимаясь к нему всем телом.
Йост улыбнулся и ткнулся губами куда-то ей в шею, видимо здороваясь, а она разомлела вся вдруг, обвисла на нем и горячо зашептала что-то ему на ухо, а он согласно кивал и нисколько не сопротивлялся.
Билл посерел. А я испугался – у нас впереди был целый соревновательный день, и мне вовсе не улыбалось первую его половину реанимировать брата от любовных потрясений.
Я встал, кивнул головой, ожидая, что Билл пойдет за мной, и мы вышли наружу, оставив Густа расплачиваться и болтать с соседями по столику.
- Не, ну это нормально?!.. – забормотал Билл, когда мы на значительное расстояние удалились от старта в поле.
- Билл, очнись, это нормально! – я сердился. Брат вбил себе в голову очередную фигню, очередной роман, а мы здесь участвуем в том, к чему готовились целый год, не хухры-мухры, и надо бы было собраться.
- Да где это нормально, а?! Приходить вчера к нашему дому, обтирать там стены два часа в моей компании, а потом среди бела дня на моих глазах обнимать какую-то дурочку?! В конце-то концов, я его не звал!
- Брат, да что ты о нем знаешь? Мы его третий день видим, а ты - что, хочешь, чтобы тебя уже объявили его официальным бойфрендом? Ах, расступитесь, вот пара столетия – Билл Каулитц и Дэвид Йост, спортсмен и судья, это даже хуже чем певец и продюсер, ну?
- Какой бойфренд, что ты несешь, - Билл уже кричал на меня шепотом, - я уважения хочу, элементарного уважения! Я, значит, еще вспоминаю, как он целуется, а он уже обжимается с этой несчастной Бэлль, а я бы не сказал, что они только вчера познакомились! Может, это от него она до сих пор силиться забеременеть, откуда же я знаю?!
- Билл! Да хоть от него, хоть от Хоффмана, - так звали главного судью соревнований, заслуженного тренера Германии, - хоть, черт побери, от Саки Пелька – ты помнишь его? Уволиться решил, говорит, надоело на дядю на дропзоне вкалывать, хочет к семье поближе и все такое… так вот, ты-то с чего взял, что это к тебе отношение имеет? Вы даже сексом не занимались, черт побери!
- А ты откуда знаешь? Свечку держал? – Билл надулся.
- Да хоть бы и держал! Ты после секса сияешь как наша прошлогодняя медаль, а сегодня с утра ты был просто довольный как кошка, до сияния не дотянуло! - Билл фыркнул и не сдержался от того, чтобы улыбнуться. Впрочем, успокоило его это не сильно.
- Ну и черт с ним! Не очень-то и хотелось! В конце концов, два часа сумасшедших поцелуев вовсе не стоят испоганенного дня, как ты считаешь? – Билл заглянул мне в глаза, вопросительно и сердито, я только пожал плечами.
Мы замолчали.
***
Вернувшись на старт, мы нашли Густава доукладывающим свой мешок (так мы между собой ласково называли свои парашюты), к нашему приближению он замер, поднял озадаченный взгляд:
- Наша очередь через три взлета, я уж звонить Вам собирался. Где ходите-то так долго? Можно было бы пока потренироваться…
- А тебя сильно трогает, что ли, где мы ходим? У близнецов Каулитц свои секреты. - Билл был явно не в духе, мы с Густавом удивленно уставились на него. Обычно он хорошо знал, в какой ситуации можно позволить себе вольность, а в какой стоило бы держать себя в руках.
- Хэй, Билл, какая муха тебя укусила?.. Я же просто спросил!
- Ты спросил не просто, ты спросил – где. Можешь считать это конфиденциальной информацией, которая никоим образом не может быть тебе сообщена тупо потому, что она тебя не касается, - отчеканил Билл, помолчал, а потом полоснул нас напоследок злым горячим взглядом и ушел.
Я посмотрел ему вслед, нахмурившись, и уселся подле озадаченного Густа, уперев локти в колени.
- Тооом?.. А что случилось-то?
Я молчал. По ходу, я недооценил сложность ситуации и теперь у нас реальные проблемы.
***
В самолете мы старательно смотрели в разные стороны, Билл – поджав губы, я – с мудрым спокойствием удава, зная, что сейчас совершенно бесполезно его трогать и тормошить. Во-первых, потому что в салоне банально ничего не слышно, а во-вторых, прыжок здорово проветрит ему голову, что ни говори, главное, чтобы в его процессе брат ничего не напортачил.
Перед посадкой в самолет мы, стоя на линии стартового осмотра, видели Йоста. Он смотрел на нас с манифеста, наклонив голову и не двигаясь, мне казалось почему-то, что даже не моргая. Билла это только разозлило, я видел, как между бровей у него залегала морщинка, а уголки губ презрительно опускались вниз. Мне казалось, я даже чувствовал, как Билл зябко передергивал плечами под плотной тканью костюма.
Густав был молчалив и сух. Решил не спускать Биллу его грубость. Нашли время выяснить отношения, придурки.
***
Выкинув медузу из кармана, чтобы открыть парашют и наблюдая за тем, как яркая мятая ткань полощится в потоке, не желая хватать воздух, я ругал себя самыми последними словами и в то же время отчетливо осознавал, что еще до отделения, да еще даже до посадки в самолет я уже точно знал, что мы слажаем. Так вот глупо, безвольно и некрасиво слажаем на несложном вроде бы элементе обязательной программы, который мы делали с закрытыми глазами в любую погоду. А еще я боялся, что мог слажать и Густ во время съемки, а это уже было совсем хреново, прямо скажем.
Придурки.
***
После приземления мы, получив нагоняй от Эбеля, молча сосредоточенно уложились, посидели на столах, старательно игнорируя один другого, а после я провел воспитательную беседу.
Напомнил брату и другу, зачем мы сюда приехали и как глупо в такой ситуации остро реагировать на всякую ерунду, что сложно, но надо собраться, взять волю в кулак и бороться, что напряженная атмосфера в команде, создающаяся на любых мало-мальски значимых соревнованиях, может стать еще более напряженной из-за сущего пустяка, и это нисколько не полезно для наших общих планов, а совсем даже наоборот, и прочую пафосную лабуду.
Они сидели по обе стороны от меня и сопели, но подействовало. Разулыбались и даже пожали друг другу руки. Мир был восстановлен, несмотря на то, что Билл по-прежнему зло щурился, когда в поле его зрения появлялся Йост. Мне хотелось дать брату хорошего пинка, но я старательно воздерживался, потому что подобное на мой памяти происходило с братом только тогда, когда в школе нас развели по разным классам и из-за лишней нервотрепки Билл завалил экзамен.
А здесь был не школьный экзамен, здесь был национальный Чемпионат.
***
После прыжков мы тусили в домике. Эбель нудно втолковывал нам про наши сегодняшние ошибки, мы слушали его вполуха, развалившись вдвоем с братом на узкой кровати. Было хорошо.
Немногим ранее Билл поболтал с Бэлль, и она доверчиво посвятила его в подробности своей личной жизни - которая, как оказалось, никоим образом не касалась Дэвида Йоста, - наивно радуясь тому, что у нее нашелся вдруг благодарный слушатель.
Густ свалил куда-то, нам хотелось пива, а лично мне хотелось девочку. Мы переглядывались и строили коварные планы о том, сколько бутылок заказать Густу в смс-ке и как бы сделать так, чтобы когда он вернулся, Бен уже ушел спать.
Впрочем, воплотить наши планы в жизнь этим вечером не удалось, ну и плюс мне пришлось ограничиться вечерней дрочкой в душе, потому что девочки были не доступны, к сожалению, а возбудиться мне пришлось. Не знаю уж, к чему – к сожалению, счастью ли.
В общем, Густ притащил за собой Йоста, что-то оживленно ему впаривая, тот улыбался и кивал головой, а после мы сгрудились над камерой в его руках, опираясь с разных сторон ему на плечи и галдя.
Йост тыкал пальцем в маленький экран и объяснял нам, что конкретно Густ не так снял и где мы с Биллом, а если быть совсем честным, то Билл слажал, Густав охал и кусал кулак, Эбель подхватывал и пытался донести до нас, что именно эту информацию мы и должны были почерпнуть из нашей вечерней беседы, Билл смущался и прятал глаза, а я глупо улыбался. Кажется, мир в нашей большой и дружной семье был наконец-то восстановлен до конца.
После мы с Биллом вывалились из комнаты на кухню, продолжая громко рассуждать, где и сколько раз каждый из нас был сегодня не прав, хохоча и стараясь помешать друг другу добраться до холодильника. Эбель остался обсуждать с Йостом технические детали и пытаться выведать у того что-нибудь особенное насчет симпатий и антипатий судей и шансов других команд, а Густ встал в проеме, с абсолютно довольным лицом наблюдая за нашей возней.
У меня мелькнула мысль, что он каким-то образом просек фишку и привел к нам Дэвида для реализации некоторых своих, скрытых целей, никак не связанных с судейской точкой зрения на наши сегодняшние ошибки и связанных скорее с билловой личной жизнью.
Я набрал полный рот воды из бутылки, которая стояла в холодильнике, и окатил ею Билла, тот завизжал. Отобрал у меня бутылку и не преминул тут же отомстить, чертяка волосатая. Густ ржал в голос.
Я решил, что его совесть совершенно определенно не чиста, больно звонко он смеялся.
***
Эбель оставил Йоста Густаву, и те пустились в пространные рассуждения о способах захвата двух и менее спортсменов в кадр, которые можно оптимальным образом использовать в солнечную погоду. Я уселся за стол отдыхать, а Билл пошнырял по кухне, и, не найдя чем себя занять, зашел к ребятам в комнату, прислонился плечом к косяку.
Они оживленно болтали, а Билл, наклонив голову, стоял и молчал, во все глаза рассматривая Йоста и нисколько не стесняясь. Тому как будто и не было неприятно, он порой кидал смеющиеся и нежные взгляды в сторону Билла, который млел и еле заметно расслабленно улыбался.
Минут через пять Густав почувствовал себя лишним, растерялся и практически незамедлительно принял стратегическое решение удалиться в душ, которое не замедлил воплотить в жизнь.
Короче, Густ свалил, и Билл с Дэйвом наконец остались наедине.
Йост сидел на кровати, обхватив одно колено пальцами, наклонив голову, смотрел на Билла. Тот чуть поменял положение, прислонившись к косяку уже грудью и животом, сипло выдохнув на конце движения. Йост сжал зубы.
Билл плавился под его взглядом, ему казалось, что даже воздух вокруг него становится горячим, поэтому и щеки краснеют, и дышать так тяжело, и губы сохнут, а их надо непременно облизать, чтобы не сохли, это неправильно ведь - если губы сохнут, они крайний раз так сохли в ту ночь, когда Билл и Дэвид целовались много за домиком, там было темно-темно, а здесь свет яркий и жгучий, здесь все не так…
Биллу было хорошо. Йосту тоже было хорошо, но ему уже хотелось скорее облизать губы Биллу, и чтобы жарко тому было из-за Дэвида, а не из-за света, а еще ему хотелось взять Билла за руку и положить ее к себе в пах, потереться об нее, чтобы там, в паху, было приятно и чтобы горячее и пульсирующее волнами расходилось по всему телу вверх и вниз.
Дэвид встал, подошел к дверному косяку, отлепил от него Билла, закрыл дверь и прислонил парня к ней с внутренней стороны, сам прижался к нему. Тот не выдержал, все телом изогнулся в жестких руках, подставил шею под поцелуи, а Дэйв вжался в нее губами, плотно-плотно прислоняя их к пульсирующей венке. А потом оттянул футболку и облизал Биллу ключицу, жадно и влажно тыкаясь языком в небольшие впадинки, Билл задышал часто и горячо, обхватил голову Дэвида ладонями, зашептал что-то лихорадочно, закрыл глаза.
Йост отстранился, довольно оглядел распаленного мальчишку, а после, как и хотел, взял Билла за руку и просунул ее между их тел, туда, где было жарко и где терлись друг об друга их напряженные члены, с натянувшейся на них плотной тканью штанов.
- …хочешь меня? – серьезно, тихо и четко спросил Дэйв Билла, и тот закивал, открыл глаза, чтобы Йост мог заглянуть в них, утонуть в бурлящем карем омуте, в нежной страсти и мутном желании.
Они замерли на минуту, внимательно смотря друг на друга и как будто проваливаясь куда-то, где было хорошо и темно.
***
Может быть, у них и был бы секс в этот раз, но через некоторое время вернулся Бен, им пришлось успокоиться и, чуть подождав, выйти из комнаты.
Я с подозрением оглядел раскрасневшееся лицо Билла и каменное Йоста, прикидывая, насколько понятно Эбелю, чем они там занимались. На мой пристрастный взгляд, все было предельно ясно, но я-то слышал возню и глухие стоны, а Бен – нет.
Я недовольно поджал губы и кинул на Билла осуждающий взгляд: он будет дрочить в душе с удовольствием, а я – можно сказать, по необходимости. Непорядок.
А ночью мне казалось, что я даже слышал, как Билл улыбается. Впрочем, скорее всего, это был глюк, и я просто слышал его довольные вздохи. По крайней мере, снилось мне потом что-то очень приятное.
***
На утро начинался крайний прыжковый день, и атмосферка была еще та. Мы хмурились, не желая выдавать свое волнение, у нас все постоянно вываливалось из рук, Билл даже умудрился оставить на своих спортивных штанах часть завтрака. Один Эбель был вполне доволен и умеренно весел, точно зная, на что мы способны и являя собой потрясающий пример самообладания и выдержки.
Когда он отворачивался, мы хихикали. Однако, вполне могло быть, что именно на такой эффект он и рассчитывал, с него станется.
Моросил редкий дождь, и кучки промокших парашютяг жались друг к другу под навесом на старте. Мы образовали свою и стали тихонько стебать Густа за то, что он и в этот раз притащил с собой на старт книжку. Он лениво отбивался и не выпускал ее из рук - видно, особо интересная попалась.
К середине дня распогодилось, объявили начало смены, повыползали судьи и Билл оживился, начал кидать в ту сторону заинтересованные взгляды, а я тыкал его в бок и потешался над тем, как старательно он высматривал Йоста среди людей в зеленых жилетках.
Вскоре тот объявился откуда-то с неожиданной стороны и помахал нам рукой. Билл расплылся в довольной улыбке, помахал в ответ и не переставал улыбаться уже до самой команды «одевать парашюты», относившейся к нашему взлету.
Я не сказал ему, что к нам с Беном подошел Хофф, ну, тот, который главный судья, и повторил расползшиеся среди участников и судейства слухи о том, что «мооожет быть, между Вашим младшеньким и герром Йостом что-то происходит… определенного толка», а еще что «я бы ооочень не хотел, но может так случится, что окажется необходимым принять некоторые меры известного характера - Вы же понимаете» и прочее бла-бла-бла.
Я чертыхнулся про себя и воздал дань уважения Эбелю, который, не моргнув глазом, объяснил заслуженному тренеру, куда он мог бы пойти со своими и чужими подозрениями.
***
Наш крайний прыжок на этих соревнованиях был великолепен. В самолете мы разулыбались друг другу как идиоты, после отделения мне стало казаться, что я начинаю путать себя и Билла, так согласно мы все делали и так одинаково мы перлись о того, как офигенно у нас все получалось.
Я поклялся себе, что сразу же, как мы вернемся домой, я сделаю клип из этого видео с какой-нибудь обалденной музыкой.
Воздух был влажный после утренней непогоды, плотный, приятный, и так хорошо было кувыркаться в нашей произвольной программе, удавшейся сегодня на ура, с чем мы друг друга и поздравили, сойдясь после открытия, чтобы чуть-чуть полетать вместе.
Билл вопил от восторга, я смеялся и счастливо щурился на солнце, земля перед глазами была яркой и просто великолепной, а линия горизонта расплывалась в еле заметной туманной дымке, в которой как будто застревали теплые солнечные лучи.
А после приземления мы обнялись, как три самых настоящих придурка, которым в головы ударил успех и постпрыжковая эйфория.
Эбель смотрел на нас издали и шмыгал носом.
А Йост был доволен оттого, что Билл был счастлив, и это счастье короткими хлесткими волнами прикасалось и к нему тоже.
***
В общем, в этом году наше место было вторым. С сомнением вторым, надо сказать. Мы с Биллом переглянулись, когда увидели результаты – крайний прыжок был оценен довольно высоко, и в сложении с предыдущими результатами, которые, как мы помним, в некоторых случаях оставляли желать лучшего, давал нам право на это самое второе место.
Но чуваки из команды, оказавшейся третьей, Невада Тан, вполне могли бы нас и обскакать – разница была удручающе мала.
Билл надулся. Я задумался.
Но, стоя на пьедестале и обнимая мощные плечи Густа и хлипкие плечи собственного брата, поднимая вверх указательный палец и улыбаясь во весь рот, я заметил взгляд Йоста, серьезный и ласковый, которым он словно говорил нашей троице – ребят, вы просто молодцы. В этот момент он поднял вверх большой палец, и я выкинул из головы всякие нехорошие мысли.
Дэйв отличный чувак. Иначе мой брат бы в него не влюбился.
***
После бурных возлияний по приезде домой Билл свалился. Заболел.
Сезон закончился, парашюты были зачехлены и убраны на верхнюю полку, а Билл дрожал, сидел в кровати, укутанный тридцатью тремя пледами и цеплялся за телефон.
Я таскал ему горячее молоко и пространно рассуждал о том, что если Йост не позвонил сегодня, то он вполне может позвонить и завтра, а если вдруг – не, ну вообще-то у человека может быть миллион до неба своих личных дел! – если вдруг он не позвонит и завтра, то он обязательно должен сделать это послезавтра, ведь чем больше времени отдаешь делам, тем с большей вероятностью рано или поздно должна образоваться свободная минутка…
Брат гнусаво хихикал и дул на молоко, ворча, что только завзятые извращенцы могут мешать его с маслом и медом. Я оправдывался, что это была целиком и полностью мамина инициатива. Мы пересмотрели кучу боевиков и ужастиков, а еще по заявке Билла некоторые из любимых нами в детстве мультфильмов не были обойдены вниманием.
И вот во время одного такого мультика, про Белоснежку и семь гномов, раздался телефонный звонок. Внизу, в холле. Билл смешно дернул носом и пожал плечами – мол, ну и пожалуйста. И пускай мой мобильник молчит еще столько, сколько захочется Дэйву, раз он мне не звонит.
Я слез с дивана и поплелся вниз – родителей не было дома, и почетная обязанность отвечать на телефонные звонки была возложена на меня.
Это был не Йост, что Вы. Это был Бен.
Который сказал, что кое-кто заинтересовался нашей командой и хотел бы подписаться на работу нашим тренером. По физ подготовке. Или по технической части. Или по постановке программ. Я уже не понял, поскольку был занят тем, что орал, закинув голову:
- Бииилл!! Твой придурошный Йост будет нас тренировать!!!
конец
@темы: txt, Tokio Hotel
редкая ёбилли, от которой не только не коробит, но и улыбаться тянет! здоооровооо
какое ёбилли
ты сама прыгала с парашютом? у меня сложилось впечатление, что да)))
уж больно со знанеим дела описано))
хотя.. слэш мы тоже пишем - и ничего, без испробования вполне проходит))
АУ, Ебилли, парашюты!!!! Вот как приду домой - как прочитаю!)) А настроение уже улучшилось, спасибо!!!)))
оооо, ну тада понятно)) сам Йост просто велел увековечить в фике!!!
Спасибо. Это классно!!!
только хотела спросить сугубо по стилю: пишеться от первого лица, а потом идут куски как от третьего. Так задумывалось?
обожаю ау все таки
очень понравилось, правда, такое все живое))))
ребята! офигительное вам спасибо-спасибо, сижу, улыбаюсь изо всех сил))) честно говоря, такой реакции я не ожидала ну вообще))
Bee4 пишеться от первого лица, а потом идут куски как от третьего. Так задумывалось?
гы) я бы сказала что это скорее косяк, но само собой когда писала так и задумывала) просто писала же на фест по заявке, а там и пов просили, и пвп. мне совершенно не интересно было писать пов Билла или Дэвида в таком случае, да и пвп не вышло, но такой вариант показался оптимальным)
Keine Dort наверное парашют весит больше чем он сам
неее, такие парашюты с которыми они прыгают, весят меньше чем 10 кг, так что ему нормально
спасибо спасибо всем!! тут дождливо и холодно но настроение теперь атличное!)
ваууу
очень очень здоровское ау, они такие настоящие настоящие
Bee4 очень правильно сказала
когда человек пишет о том, чем знает непонаслышке, блин, прям затягивает. И как в кино видится, такое снятое одной камерой, будто любительское, когда то рывками - парашюты в небе, то домик вечером, то дурачащиеся физиономии в камеру) Хорошие такие мальчишки, живые)
БРАВО!!
ну все, теперь настоящих в моих фиках уже не будет

а вообще это наверно как издержки производства получилось, оттого что я слишком хорошо представляла себе то о чем писала))