Внимание!
told you i'm coming home
Джордис
МЕНЮ
Авторизация
Запомнить
Зарегистрироваться
Забыли пароль?
Записи
Календарь записей
Темы записей
45
txt
32
флэшмоп
32
и тебя нарисовал, я тебя нарисовал
24
Big Bang
22
вопросы
19
Tokio Hotel
11
Bill
5
видео
4
TVXQ!
4
Сынхен
4
фандомная история
4
аэродромное
3
Джиен
3
Tom
3
Kaulitz twins
2
и еще кое-кто
2
Чанмин
2
Draco
2
Georg
2
стих
Все темы
Список заголовков
Главное меню
Все дневники
Главная страница
Каталог сообществ
Случайный дневник
@дневники: изнутри
Техподдержка
Статистика
среда, 07 мая 2008
01:22
Где ты
У зла нет власти
АВТОР
: djokkonda
НАЗВАНИЕ
:
Где ты
БЕТА
: shest
ФИНАЛЬНАЯ ВЫЧИТКА
:
Пиа
ЖАНР
: RPF, Slash, hurt/comfort, songfic
РЕЙТИНГ
: PG-13
ПЭЙРИНГ
: Том/Билл
КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ
: будни, близнецы, уверенность-неуверенность (в разных пропорциях)
ОТ АВТОРА
: И.Ч., извините. Хорошо, что Вы об этом никогда не узнаете)
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ
: инцест, ну и, по традиции, одно нецензурное слово.
ПОСВЯЩАЕТСЯ
: [J]_AjRiS_[/J]. Дорогая, с днем рождения! Я писала этот фик тебе в подарок))
ПРИМЕЧАНИЕ БЕТЫ
: Пробегала мимо и нагло присоединилась))) справедливости ради, не только к фику, но и к поздравлениям. МилкО, поздравляю!
читать дальше
1
2008
Меня привозят в палату. Все как будто в тумане, все плывет и качается, а ты сидишь рядом с кроватью, вцепившись побелевшими пальцами в край своей футболки, и в глазах у тебя плещется тревога, пусть тебе уже и сказали, что все хорошо.
Я переползаю на кровать при помощи двух санитаров, они улыбаются спокойно и ободряюще, а я непослушными губами улыбаюсь им в ответ, и оборачиваюсь на тебя вопросительно, а ты понимаешь и говоришь им "спасибо". Потом я этого и не вспомню – ты мне расскажешь, что это было, умиляясь тому, как я захотел их поблагодарить даже в такой момент.
Я уже проваливаюсь в мутный сон - сил нет не только на то, чтобы держать глаза открытыми, но и на то, чтобы сжать твои пальцы в ответ на аккуратное и нежное прикосновение теплой ладони. Том, Том, я знаю, ты рядом, все хорошо, я только посплю чуть-чуть…
Мне не снится ничего, ведь это какой-то неправильный, неестественный сон, только давит что-то как будто сверху, и холодно, и ворочаться даже тяжело, и пальцы не гнутся, когда я пытаюсь сильнее натянуть одеяло на плечи. А потом ты укрываешь меня плотнее, наклоняешься ко мне, и я чувствую легкое прикосновение сухих губ к щеке и улыбаюсь – не знаю, действительно ли улыбаюсь или эта улыбка мне только снится. Но становится тепло, тепло и уютно, но мутно мне по-прежнему, и я так и сплю, так и плаваю в этой странной полудреме.
Хочется перевернуться на другой бок, а сил по-прежнему нет, и тревожно немножко, лихорадочно тревожно - как в детстве, когда у тебя высокая температура, обсохли губы и очень хочется пить. Но мне пить не хочется, мне ничего не хочется, только стряхнуть с себя всю эту муть, а еще я вздрагиваю, вздрагиваю и открываю глаза – голова кружится, но что-то не так. Ты не сидишь рядом с кроватью на стуле, где ты? Я пытаюсь сфокусировать глаза на двери, и мне кажется, что она дрожит – и я вдруг понимаю, что это ты, выходя, просто аккуратно прикрываешь ее, чтобы меня не потревожить… И мне тепло так становится, как если бы ты никуда и не уходил.
Я подтягиваюсь к спинке кровати, чтобы сесть, и моргаю часто, пытаясь прийти в себя. На тумбочке рядом - коробка с соком и надкушенный бутерброд на тарелке, и в комнате пахнет копченой колбасой и еще почему-то кофе.
Ты заходишь, натыкаешься на взгляд моих мутных и бездумных глаз, и беспокойно:
- Ты потерял меня?.. Я же только на секундочку… Здесь я, здесь, - ты подходишь, убираешь за ухо прядь моих волос, легонько поглаживая щеку, и улыбаешься. Том, а я не испугался даже, я знал, что ты не ушел… Я опускаю ресницы, и пусть мне муторно и сонно еще, но зато тепло и правильно как будто.
И та самая спокойная уверенность в том, что ты рядом, что ты рядом будешь всегда, та самая уверенность, которой мне так давно хотелось, впервые, наверно, так ясно и просто словно оседает на моих еще неуклюжих сейчашних мыслях. Я лениво удивляюсь ее силе и четкости и тому, как ладно и правильно все теперь наконец-то расставилось по своим местам. Улыбаюсь, неловко и криво, а ты ловишь мой взгляд, недоверчиво всматриваешься в меня еще пару секунд, и вдруг понимаешь, и расплываешься в ответной счастливой улыбке. Всего-то четыре с небольшим года мне и понадобилось…
2
2008
Я сижу на табуретке, поджав ноги, и гипнотизирую телефон, лежащий на кухонном столе. Позвони мне. Ну позвони же мне. Где ты? Я закрываю глаза и сосредотачиваюсь. Где ты… Ты разговариваешь. Твой голос звучит хрипло и озабоченно – ты много куришь там без меня. А мне сейчас нельзя… Поэтому ты тратишь на сигареты в два раза больше денег, чем обычно. А еще ты много нервничаешь. Тоже за двоих, наверно, потому что мне на моей кухне сейчас спокойно и тепло, только внутри тихонько ноет желание услышать тебя. А ты не звонишь. Не можешь? Не хочешь?
Уже стемнело, а свет я не включал - так и сижу, положив подбородок на колени, и слушаю вечер, шумящий за окном. Телефон выделяется на столе черным пятном и молчит… А вот если бы ты позвонил, я бы схватил его, ответил торопливо и невнятно, а ты бы улыбнулся там, с другой стороны, и поздоровался бы. А я бы вслушивался в твой голос и угадывал твои ощущения. И сказал бы, что ты сидишь в кресле, раздвинув ноги и откинув голову на спинку, и что ты устал. Услышал бы твою довольную усмешку, и ты бы помолчал, а потом выдал бы мне, что сырую воду из-под крана пить не стоит. Я никогда и не пью, но за секунду до этих твоих слов мне бы захотелось встать, открыть кран и подставить кружку под холодную струю. И мы бы улыбнулись синхронно и совершенно одинаково, как всегда мы улыбаемся только друг другу.
- Том, а мне сейчас…
- …тепло. И вечер у тебя…
- …тихий вечер, спокойный такой. А ты еле-еле сумел спрятаться в номере…
- …и вот только что кто-то постучался в дверь и позвал глухо: "Том"…
- Аааа, а тебе лень вставать и…
- …и с тобой говорить мне хочется и еще…
- …у тебя горло побаливает немного почему-то…
- …и фиг его знает почему - то ли продуло, то ли…
- …то ли из-за меня, но у меня ведь оно не болит…
- …а я приеду к тебе скоро…
- …а я жду тебя очень-очень и еще…
- …знаю-знаю, ты целоваться хочешь. И я…
- …и ты тоже хочешь, - сказал бы я, встал и подошел бы к окну, и вгляделся бы в сизое сумеречное небо, пытаясь понять, в какую сторону надо смотреть, чтобы смотреть туда, где ты. А если бы сейчас была ночь, мы могли бы поиграть в "угадай на какую звезду я смотрю", но сейчас вечер, и еще ты почему-то не звонишь и не звонишь.
Я обхватываю колени плотнее и как можно сосредоточеннее гипнотизирую телефон, представляя себе, как мой взгляд пробирается в него, преобразуется в сигнал и летит над континентом, передаваясь от одной телефонной вышки к другой, а потом замирает на самой последней, замирает высоко над городом, и выцеливает сначала многоэтажный дом, а потом маленькое светящееся окно, а потом человека в зеленой футболке и широких джинсах, и карман на этих джинсах, а человек дергается и непроизвольно накрывает рукой сотовый, спрятавшийся в складках одежды.
И когда телефон на столе подпрыгивает и начинает вибрировать, а на дисплее загорается твое имя, я, прежде чем вскинуть руку в судорожном движении, успеваю подумать, - наверно, я тогда перестану сомневаться в том, что ты всегда рядом, когда закончу устраивать такие вот маленькие проверки тебе и тому, как мы друг друга чувствуем.
3,4
2006
Я стою около черного входа, щелкаю зажигалкой, а ветер дует в лицо, и я пытаюсь спрятать огонек в ладонях, но получается плохо. Прикуриваю с пятого раза, затягиваюсь и закрываю глаза. Где ты? Почему не выходишь? Холодно, в тонкой кожаной куртке очень холодно, и я запахиваю ее плотнее, отводя в сторону правую руку с зажатой в ней сигаретой.
Сегодня было особенно тошно почему-то. Смотреть на тебя из-за стола и угадывать то, что стоит за твоей кривой ухмылкой и хитрым лисьим взглядом. Я смеялся сегодня особенно громко, и кокетничал сразу со всеми, и манерно-манерно отставлял мизинец, когда брался за бокал с шампанским, а хотелось зло обернуться на тебя, сверкнуть глазами и закричать, чтоб перестал сейчас же и чтобы взгляд спрятал за козырьком кепки, потому что не могу я сегодня, вот сегодня именно и не могу, накрыло. Ну и пофиг, что утром я изо всех сил цеплялся за края раковины, чтобы не сползти на пол, потому что ноги подгибались, а ты стоял на коленях и делал мне минет, пофиг, что я проснулся потому, что чихнуть захотелось после того, как случайно ткнулся носом в твои дреды, пофиг, что одел сегодня твой напульсник, который за тумбочкой нашел… А вечером вот тошно стало, и взгляд твой, казалось, жег, а не грел, и я опускал глаза и шептал себе под нос – перестань, ну перестань же. И ты отходил подальше и не смотрел в мою сторону – ты всегда знаешь, о чем я думаю – а потом, случайно, оборачивался, и мне опять – хоть убегай.
А сейчас здесь практически метель и ветер сильный, и я щурюсь, чтобы в глаза снег не попадал, сигарета вымокла почти, и табак невкусный и горький. Где ты? Ну где ты там ходишь, а? Иди уже сюда, я же жду тебя.
Еще две затяжки, и на последней я не вдыхаю, а глотаю дым. Ты выходишь и морщишься от того, что сразу в лицо – ветер и мокрый снег, ты укрываешься козырьком кепки и - мне, мягко:
- Чего ты тут спрятался? Звал?
- Да. Блядь, Том, это жопа какая-то, - жалуюсь я и потираю щеку, а кожа влажная, и надо будет зеркало сейчас, потому что с тушью на ресницах тоже, небось, швах, - мне весь вечер кажется, что все не так, что что-то неправильно, как будто в детстве вазу разбили и целый день прячемся…
- …а вечером может уже и не вспомнят, угу, - ты достаешь сигарету и похлопываешь себя по карманам, зажигалку ищешь, - так а по делу-то, что такое?
Я молчу и ежусь, обнимая себя руками. Если бы я мог объяснить, что не так… У меня такое ощущение, что я застрял где-то. Застрял - и не разобраться, не вылезти. Все было так просто раньше – были мы, а теперь как будто есть ты и есть я, и это так ужасно неправильно, больше всего в те моменты, когда твой взгляд такой… особый, как сегодня вечером не раз был, и мне не то прогнуться хочется под ним, не то свалить куда подальше, потому что не должно так быть, не должно и не может, а есть… И никуда не деться. И реагирую я на эти взгляды однозначно, чего бы мне там не хотелось.
- Я просто… просто запутался, что ли, не знаю, - и я отворачиваюсь к стене, - может, давай ты меня трахнешь наконец, чтобы уж точно, а?..
Ты смотришь куда-то в сторону, ветер хлещет тебя по щекам, и лицо застывшее, как будто я тебя ударил, а потом – быстрый взгляд на меня:
- Ты сомневаешься?
- Нет… - я опускаю глаза, - я просто… еще не привык, наверно, - через пару секунд ты разворачиваешься, заходишь внутрь, а я стою еще недолго, мерзну, а потом тоже захожу.
Том, я привыкну, честное слово. Что мы теперь и ТАК тоже… рядом.
5, 6
2005
Наваждение какое-то… В груди саднит, и сжимается там что-то, колюче так, и хочется тебя найти, очень хочется, а я не знаю, где ты, захожу в незнакомую комнату, там люди, там нет тебя – мне хватает одного взгляда, чтобы это понять, а людей много, и лица их пусты и равнодушны, я пугаюсь, и иду быстрее, и найти тебя хочется еще отчаяннее. Снова дверь, и снова комната, и люди там, и опять нет тебя, где ты? И я так и иду по прямой, и двери хлопают за моей спиной, а я иду, не оборачиваясь, и комната сменяется комнатой, только лица везде одни и те же, и каждая комната пустая, ведь тебя там нет, мне кажется, что я знаю это даже до того, как нажимаю на очередную ручку, ну где же ты?!.. И я изо всех сил зову тебя - про себя, как обычно, в мыслях, ты же всегда меня слышишь, и сейчас должен услышать, пытаюсь понять, есть ли ты вообще в этом здании, и не могу, а от этого еще страшнее становится, и я все убыстряю и убыстряю шаг… Наваждение какое-то. Где ты?..
И вдруг что-то выдергивает меня из бесконечной череды дверей, комнат и лиц, и я распахиваю глаза в темноте, и теплая рука лежит на мне, я дышу часто и прерывисто, а ты спишь. И я спал, и мне это снилось… Я зажмуриваюсь, а потом снова открываю глаза, и в уши уже заползает насыщенная ночная тишина, и еле слышный шум редких машин с улицы, и очень хорошо виден стул у окна со сваленной на нем в кучу одеждой, а в окно – фонарь. А твои руки теплые, и весь ты теплый, и я переворачиваюсь на бок, лицом к тебе – осторожно, чтобы не разбудить. Ты причмокиваешь, сопишь и прижимаешь меня к себе сильнее, а мне неудобно так, я улыбаюсь и выскальзываю из-под тебя, чтобы самому закинуть ногу тебе на бедра и ткнуться в шею.
Я закрываю глаза, и в голову ударяет только что приснившийся мне страх, и я сжимаюсь, и горько мне и обидно немножко – я так искал тебя, так боялся, что не найду, а ты все это время рядом был, я и не чувствовал… Как могло так получиться, что я очень-очень хотел тебя почувствовать и не мог, а ты на самом деле был так близко? Я трусь носом о твою шею, а ты отворачиваешься, бормочешь что-то и вздыхаешь. Том, что с нами случилось, если мне такое вот приснилось – ты был здесь, а я искал тебя там?.. Но ты спишь и молчишь, и не слышишь, о чем я думаю, я вздыхаю, и мне хочется просто выкинуть сон из головы и спать дальше, главное, чтобы не снилось мне теперь, что я найти тебя не могу, главное, знать, что – вот он ты, что не холодно мне, потому что я к тебе прижимаюсь, что рука затекает от того, что под твоей рукой лежит, что перевернуться, не открыв глаза, нельзя, потому что запутались уже наши ноги и руки. Я приподнимаюсь, кладу голову тебе на грудь, обнимаю и закрываю глаза. Так очень хорошо засыпать… И вообще все хорошо, наверное, мне бы только больше не забывать, что ты рядом. Мне бы только помнить об этом…
7, 8
2004
Я иду быстро, тяжелый дождь бьет по плечам, а ветер швыряет мне в лицо крупные капли. Мне хочется рыдать, но по щекам вместо соленых слез течет пресная дождевая вода, а прохожие оглядывают меня мельком, удивляясь отчаянной порывистости движений и запрокинутой голове. Каждый случайный взгляд впечатывается в меня резко и тяжело, а я иду еще быстрее, и ветер распахивает куртку и прижимает облепившую меня футболку еще ближе к телу, а мокрые джинсы полощутся вокруг ног. Где ты? Найди меня, найди меня, подумай обо мне, мы же всегда были друг для друга, неужели в этом мы ошиблись?..
- Том… Поцелуй меня…
Резкий взгляд и твое дыхание на моих губах. И внутри все сжимается.
Не может быть неправильно, и ты и я чувствуем, что так должно было быть, мы всегда знали, что кроме нас и невозможен никто, я же видел, я видел, что ты тоже думал именно об этом!
Моя голова лежит на твоем плече, автобус трясется, солнце слепит глаза, а мне очень хочется взять тебя за руку. Так хочется, что мысли путаются. А ты потираешь раскрытой ладонью коленку и потом вдруг быстро накрываешь ею мои пальцы. Я шумно втягиваю носом воздух и зажмуриваюсь. Ты угадываешь меня всегда…
Я дохожу до моста, прижимаюсь животом к мокрым перилам и наклоняюсь, вглядываясь в темную воду, которую вспарывают тяжелые частые капли. Думай же обо мне, думай, не мог же ты из-за этого перестать меня чувствовать!.. Где ты, ну где же ты?!.. Вода стекает мне за шиворот, и меня трясет, меня лихорадит, я судорожно пытаюсь думать о тебе больше и сильнее, чтобы услышал, чтобы нашел…
А ночью – вздохи тихие и прерывистые, и пальцы горячие, и внизу живота тянет что-то так, что больно почти, больно и сладко, и дух захватывает, как если смотреть с крыши высокого-высокого дома вниз – мы были с тобой на таком в Гамбурге, тогда, когда нас долго искали и потом ругали сильно… А ночью - не видно ничего, и одно дыхание только и есть, а потом быстро руку опустить и потрогать тебя там, где нельзя, и ты дергаешься и замираешь, и только сердце у тебя стучит-стучит, как будто выпрыгнет сейчас. И у меня тоже…
Я запрокидываю голову, глотаю дождь и загадываю, что если ты найдешь меня сегодня, то хорошо все, и я буду знать, что ты рядом со мной при любых раскладах и даже при таком, и истерики все надуманы и незачем, не-за-чем… Ну где же ты?
Я вдруг оборачиваюсь, и мысли все разом вылетают из головы - там ты стоишь - там, где мост начинается - мокрый и такой же, как я, такой же худой - под облепившей тело одеждой видно очень хорошо - и глаза только горят, а я смотрю и не понимаю, что же ты думаешь, что ты чувствуешь, и сильнее еще цепляюсь пальцами за скользкие перила, и согнуться хочется и заскулить от того, что не вижу и угадать не могу, что там – в тебе. А ты стоишь и смотришь, и я дышу чаще и тяжелее, и зову тебя – молча, как всегда, зову и жду, что угадаешь ты и подойдешь.
И ты идешь ко мне, а я около перил своих, кажется, присяду сейчас, потому что ноги подгибаются, и силы все куда-то делись, и дождь по плечам хлещет и к земле придавливает, а ты смотришь на меня тяжело из-под кепки и взгляда отвести не даешь. Ты подходишь, и рядом становишься, и нагибаешься к воде так же как я десять минут назад, и вглядываешься в нее, а с козырька капли вниз падают, и я нервно заправляю челку за ухо и тоже вниз смотрю.
- А знаешь, я сегодня дольше тебя искал, чем обычно, странно… Ты специально, что ли?.. Ты научился что ли теперь, да?.. – ты поднимаешь голову, щуришься и вглядываешься в меня серьезно-серьезно.
- Я?.. Нет, нет, что ты, я наоборот… я звал тебя… сильно-сильно, я ждал тебя… - я пугаюсь, растерянно хлопаю мокрыми ресницами, как же так, нет, ты же пришел, ты же нашел, значит, нормально все, значит, слышишь… И ты еще немножко внимательно на меня смотришь, как будто проверяя что-то, а потом подаешься вперед вдруг и обнимаешь, и к себе прижимаешь жестко, и я утыкаюсь тебе в шею и выдыхаю. Все. Теперь все. Теперь хорошо все. И – позже, тихо:
- Ты же рядом будешь, да? Всегда-всегда? – ты глухо фыркаешь, дотрагиваешься носом до моей щеки, и, горячими и влажными губами:
- Ты главное сам об этом помни… всегда.
КОНЕЦ
@темы:
txt
,
Tokio Hotel
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии
(
4
)
Поделиться
суббота, 03 мая 2008
00:16
У зла нет власти
Ну вот. Занимаюсь таки понемногу историей, да... Лазию по избранным дневникам (да простят меня хозяева, но это ведь никто не запрещает?)), пополняю цитатник старыми фиками и просто интересными и полезными в плане истории и рассуждениях о фандоме записями. Надеюсь, рано или поздно вырисуется какая-то более-менее осмысленная картина, исходя из которой уже можно будет придумывать конкретные вопросы и приставать с ними к ни в чем не повинным людям.
З.Ы. Мечтаю найти челлендж The Root, о котором девочки писали в мобе "я и ТХ"...
@темы:
вопросы
,
фандомная история
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии
(
2
)
Поделиться
пятница, 02 мая 2008
22:17
У зла нет власти
Вчера ходили вечером за пивом, и даже на середине проспекта, на проезжей части было слышно, что только что - ГОЛ!!!
третий
А в магазине, на выходе, охранник нам - "четвертый"!! Бедный, на смене там бегал видно от поста к телевизору. На лицах вокруг - охуевшие улыбки, радость, гордость и мы даже сами попрыгали немножко. Ну и первый тост вечерней пьянки - за наших, конечно.
Сейчас уже не слежу постоянно, а года четыре назад знала наизусть весь состав Зенита вместе со скамейкой запасных.
З.Ы. Первый день на аэродроме после личной зимней спячки. Нельзя сразу столько воздуха этого и неба...
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
вторник, 29 апреля 2008
23:21
У зла нет власти
Очень, просто безумно захотелось узнать побольше по истории тх-фандома *о как!
Отечественного, так сказать, да и зарубежного туда же... Где взять, где взять?!..
@темы:
вопросы
,
фандомная история
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии
(
13
)
Поделиться
11:44
If only you were here
У зла нет власти
АВТОР
: djokkonda
НАЗВАНИЕ
:
If only you were here
ЖАНР
: RPF; Slash, Romance, Tom’s POV
РЕЙТИНГ
: PG-13
ПЭЙРИНГ
: Том/Билл
ОТ АВТОРА
: МилкО, ОлькО, ДашкО, единомышленнички мои, это для вас.
SOUNDTRACK
: Britney Spears, "Born to make you happy"
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ
: помимо того, что, как обычно, твинцест (мягкий такой твинцест), обратите внимание: сюжета – нет! Нет фика как такового вообще, а просто сегодняшние эмоции взяли и переплавились вот в это…
{было написано 25.03.2008, когда стало известно о том, что Биллу требуется операция на голосовых связках}
читать дальше
"Just call out my name
and I will be there
just to show you how much I care",
Britney Spears, "Born to make you happy"
Темно, только за окном капли дождя что-то тихо выстукивают по подоконнику, отчего кажется, что темнота в комнате глухо и ровно шумит, переливаясь тенями и поблескивая заползающим в окно мутным светом фонарей. Ты спишь, ты дышишь едва слышно и размерено, ты лежишь на боку, подложив одну ладонь под щеку. Я обнимаю тебя сзади, уткнувшись носом в твои волосы, и не сплю. Обнимаю тебя нежно и осторожно, лежу близко-близко к тебе, чтобы можно было чувствовать твое тепло и самому греть тебя. Чтобы ты во сне знал, что я рядом. Чтобы тебе снилось все только светлое и хорошее. Чтобы ты проснулся и первая твоя мысль была - я, и чтобы ты улыбнулся от того, как тепло, уютно и спокойно тебе рядом со мной. Ты иногда нет-нет, но дернешься во сне, и я так ясно чувствую, как тяжелые мысли заползают тебе в голову - мысли о болезни и концертах, во сне превращающиеся во что-то мутное, страшное и странное - но я сразу же чуть сильнее сжимаю твои пальцы, чтобы прослойка между сном и реальностью стала тоньше, чтобы тебе показалось, что ты выныриваешь из воды для глотка воздуха, чтобы поменять направление кривой, которая ведет тебя по твоим снам – и ты замираешь, а потом прерывисто вздыхаешь во сне, и расслабляешься. И я снова вижу, что тебе снится что-то светлое и простое. Что-то спокойное и нежное – отражение тех моих чувств, в которые я тебя сейчас закутываю как в кокон. Спи, родной мой, спи безмятежно и мирно - потому что я рядом и послежу за тем, чтобы и во сне ничего тебя не мучило. Даже если я засну, некрепко и чутко, как я каждую эту ночь сплю рядом с тобой, все равно весь я буду настроен на тебя и то, что в тебе происходит, чтобы опять сжать твои пальцы, обнять тебя крепче и прошептать тебе в волосы что-нибудь ласковое, если в тебя и твои сны снова будет прокрадываться то темное и неприятное… Но – мысли об этом "чем-то" мимолетные и ускользающие, потому что незачем об этом думать, и не надо, ведь растворяются они, эти мысли, в том сильном и ярком, что ровно горит у меня внутри, что греет тебя и дает тебе силы.
А потом, утром, солнечным и ясным – дождь закончился ночью, и тучи расползлись, впуская в наше окно влажный свет - ты открываешь глаза, и я ловлю твой взгляд беспокойно и ласково, вопросительно и ждуще. Ты несмело и растерянно улыбаешься, и нежность к тебе разливается у меня внутри, как вода, по стакану с которой кто-то щелкнул, чтобы он опрокинулся, и я обмираю от остроты ощущения, и дотрагиваюсь до тебя осторожно и невесомо, и пропускаю черную прядь между пальцами, а ты улыбаешься смелее и ярче, и я выдыхаю. Ты кладешь голову мне на плечо, фыркаешь мне в дреды, обнимаешь меня так по-простому и так по-хозяйски, что мне хочется звонко и счастливо смеяться, но я просто сжимаю тебя в своих руках сильнее и целую в лоб. А потом ты садишься на кровати, потягиваешься и бросаешь на меня хитрый и улыбающийся взгляд, поднимаешь бровь, а я встаю, и иду делать тебе какао, и непроснувшиеся еще руки неуклюжи, а движения неловки и резки. И я тороплюсь, чтобы скорее вернуться к тебе в солнечную комнату, чтобы рядом быть и греть, и не позволять твоему взгляду затуманиваться, а тебе расстраиваться. И возвращаюсь, и протягиваю тебе нагревшуюся кружку, а ты, обжигаясь, отдергиваешь пальцы и дуешь, жмурясь, на темную густую жидкость. Я сажусь рядом и просто смотрю на тебя, и думаю, что сегодня снова буду читать тебе вслух, а твоя голова будет лежать на моих коленях, и ты будешь вслушиваться в мой голос и задумчиво улыбаться в потолок.
- Том?.. – ты вскидываешь на меня взгляд, а из кружки вверх поднимается пар, и солнечный луч прикасается к твоей коленке ласково и как будто заискивающе.
- Ммм? – я кладу ладонь тебе на лодыжку, наклоняю голову и смотрю на тебя тепло и задумчиво.
- Ведь все хорошо, да?.. – ты поеживаешься и обхватываешь пальцами кружку, будто бы им вдруг стало холодно, а ты вспомнил, что кружка горячая. Я облизываю губы и сжимаю твою лодыжку сильнее, принимаясь поглаживать ее указательным пальцем с обратной стороны.
- Да. Да, Билл, все хорошо. Я рядом, - и ты смотришь на меня еще несколько секунд, впитывая мою уверенность и мою любовь, а потом опускаешь взгляд, улыбаешься и вновь начинаешь сосредоточенно дуть на какао, ведь горячее тебе пока еще нельзя…
КОНЕЦ
@темы:
txt
,
Tokio Hotel
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии
(
4
)
Поделиться
понедельник, 28 апреля 2008
21:36
Точки зрения
У зла нет власти
АВТОР
: djokkonda
НАЗВАНИЕ
:
Точки зрения
БЕТА
: не любит такие грустные фики и вообще ушла спать))
СТАТУС
: закончено
ЖАНР
: RPF; Slash, Angst
РЕЙТИНГ
: R
ПЭЙРИНГ
: Билл/Том
КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ
: всласть пожеванные сопли…
ОТ АВТОРА
: Женечка (Детка), это для тебя. Я знаю, что ты ждала больше всех.
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ
: нецензурная лексика, описание гомосексуальных отношений, инцест, кауразвод (с) ethyil
читать дальше
POV Дэвида
Мы молчали. Молчали так, что тишину можно было щупать, растирать в ладонях и чувствовать пальцами ее вязкость. Молчали так, что мне хотелось сказать уже хоть что-нибудь, только бы не слушать эту гребаную тишину. Молчали, потому что сказать было совершенно нечего. Молчали, потому что Биллу было абсолютно все равно, я рядом или еще кто-то. Он сидел в кресле напротив, и мне не надо было видеть его, чтобы знать, насколько ему хреново. Я несколько раз пытался таки взглянуть на него, и каждый раз не получалось. Потому что было ощущение, что если я на него посмотрю, то меня обожжет. Его неприкрытым отчаянием. Его тоской. Моей жалостью к нему. Моим бессилием. И я так и сидел, застыв, на месте, а мысли в моей голове метались, желая найти хоть какой-нибудь выход из положения. Потому что, ко всему прочему, я чувствовал себя глупо. Черт побери, ну что я еще могу для него сделать, кроме как просто быть рядом?!..
- Дэйв… - он поднял на меня глаза сам, и я сжался. Он что, плакать собрался?..- Понимаешь… Ведь я же, в принципе, готов на все. Согласиться с ним, что это не любовь, что ее, любви, и не было, что мы оба ошиблись… Пускай все будет так, как он сам хочет, я промолчу… Пускай мы останемся просто братьями, если он считает, что так будет лучше. Я не против. Все равно мы, так или иначе, вместе. Дело не в этом… - он прерывисто вздохнул, легонько поморщился, потер лоб пальцами. А я молчал. Дети… Какие же они глупые, взбалмошные дети. Только вот больно ему сейчас совсем не по-детски. И сколько боли у него впереди?..
- Он не любит меня. Понимаешь, он не любит меня так, как люблю его я!.. Уже. Как так?.. Почему?.. Куда все делось-то?.. Он меня целует так, как будто он каменный!.. Я не могу так больше… И он не может. Блядь, а как мне его отпустить-то? Самое-то страшное как раз то, что надо отпустить. Даже не его отпустить, на это я готов… если он хочет, то я готов… а отпустить то, что у нас с ним было, понимаешь!.. Мне кажется, что со мной такого уже никогда не будет… Как, как, как?.. Как мне это сделать-то?.. – и он смотрит на меня так пронзительно и горько, что я теряюсь, я тушуюсь. Что он хочет от меня услышать?.. Что я могу ему сказать?.. Потерпи, и все пройдет?.. Или что они смогут еще что-то сложить из своих отношений?.. И я молчу, нелепый и жалкий в своем бессилии. У отчаяния нет возраста. И весь мой опыт ничего не может дать сейчас этому потерявшемуся и сломленному мальчику. Единственное, что я бы хотел помочь ему понять, так это то, что даже этими эмоциями он в итоге будет дорожить. Потому что они сильные. Потому что они сделают его сильнее. Но сказать ему что-то такое сейчас – что может быть неуместнее?..
И я молчу, сжимая пальцы в кулаки. Терпи, малыш, терпи. А я просто рядом. И снова по комнате разливается молчание, прерываемое только шорохом его осторожных выдохов, шелестом его пальцев, бродящих по черным волосам, и невнятным скрипом, который издает трущаяся об обивку кресла ткань его джинсов, когда он, легонько покачиваясь, подтягивает ноги ближе к себе.
Бог мой, что ж они с собой сделали?.. Как мне теперь их собирать-то? Может быть, тогда, когда я только заметил их неприкрытую тягу друг к другу, надо было разговаривать, убеждать, угрожать?.. Уводить, разлучать, объяснять?.. Ругать, воздействовать, принимать меры?.. Бороться, одним словом. А не улыбаться про себя, замечая их как будто бы случайные прикосновения друг к другу на глазах у всех. Не стараться не мешать им, когда они смотрели друг на друга, утопая в своих, таких явных, чувствах. Мне казалось, что если бы я попробовал сказать им хоть слово, все это волшебство, которым веяло от них, когда они были вместе, лопнуло бы, как мыльный пузырь. А мне было жалко. Потому что мыльный пузырь был красив… И я предпочитал закрывать глаза на то, что происходит между ними, одергивая их только тогда, когда они совсем уж забывались. В конце концов, какое мое дело, думал я. А теперь я сижу напротив Билла, с трудом сдерживающего слезы, и молчу. И убеждаю себя, что в произошедшем нет моей вины. Хотя в такой ситуации, когда кому-то плохо так, как плохо сейчас ему, виноватым будет чувствовать себя любой, кто окажется рядом. Потому что нечем помочь…
Я зашел в комнату тогда, когда они сидели здесь оба. Я только заглянул, а мне уже показалось, что что-то происходит. Что-то скручивается в тугой жгут, распространяя вокруг запах тлеющей пластмассы. Это же что надо было сказать и почувствовать в этом небольшом помещении, чтобы на вошедшего сходу наваливалось тревожное и неприятное ощущение причастности к происходящему? Захотелось захлопнуть дверь, отдышаться и свалить по-быстрому. Но они оба вскинули на меня глаза: один - злые, прищуренные в необъяснимой агрессивности, а другой – распахнутые, влажные и такие, какие бывают у загнанных зверей. Я открыл рот, начиная говорить то, что собирался сказать, пока шел к ним, и замер. Потому что Том, не сводя с меня взгляда, встал с места.
- Дэвид?.. – вопросительно произнес он, подняв брови. А потом, не слушая то, что я начал ему отвечать, прошел мимо, задев меня плечом, и вышел из комнаты. Я видел, как опустилась и поднялась дверная ручка, и слышал оглушительный щелчок, который раздался, когда она встала на место.
- Билл?.. Что-то случилось? – обеспокоено сказал я младшему Каулитцу, оставшемуся сидеть в кресле, уперев руки в подлокотники и прижав пальцы к губам.
- Дэйв… Посиди со мной немножко, хорошо?
И я сел напротив. И мы замолчали.
POV Тома
Блядь… Это невозможно! Я быстро шел по коридору, стреляя по сторонам злыми глазами, и ругался про себя. Если все так и будет продолжаться, я его совсем замордую. Нельзя себя так вести, нельзя! Какого же хрена я цепляюсь к каждому произнесенному им слову?.. Почему все, что он говорит или делает, все его жесты и повадки меня раздражают?.. Он же мой брат, в конце концов!
Я остановился, открыл окно, нашарил в кармане пачку сигарет, вытащил одну, помял в пальцах, закурил. Надо попытаться навести порядок в голове. Просто надо подумать. Сейчас все встанет на свои места. Затяжка. Еще одна. Дым… Серый дым, вьющиеся кольца. Сжатую пружину в голове как будто отпускает, и я уже могу хотя бы попытаться связно помыслить.
Все плохо. Сейчас все очень плохо. Я ругаюсь, я кричу, я нелепо и несуразно цепляюсь к словам и взглядам. Все было хорошо. Раньше. Я улыбался, мы смеялись, шутили и мягко стебали все, что было вокруг. Когда все поменялось?.. Когда мы стали целоваться? Трогать друг друга? Мы целовались часто, и я, запустив руки в его волосы, притягивал его к себе, чтобы целовать глубже и сильнее. Яростнее и жестче. А потом, когда он со стоном запрокидывал голову, я лизал и кусал его шею. Не оставляя засосов. Я один так умею. Мы же все время на камерах, вот и приходится извращаться. Я усмехнулся, щелчком стряхнув пепел с сигареты. А потом был секс. Много секса. Разного секса. Нежного - когда он горячо шептал мне на ухо, как сильно и неправильно он меня любит. Жесткого - когда я вколачивал свой горящий член ему в задницу, а он захлебывался в крике. Страстного – когда вокруг было темно, и были одни сплошные прикосновения, и он цеплялся за меня пальцами, которые постоянно соскальзывали с моей мокрой спины. Усталого – когда я лениво двигался в нем, а он прикрывал глаза томно и медленно. И наши ощущения, как подводные течения в море, переплетались, сливаясь.
Вокруг нас постоянно был секс, одни мы были или не одни, не имело значения. Это было даже забавно – переглядываться, зная, что этой ночью мы снова заснем в одной кровати. После секса. А еще у нас появилась игра. Знатная игра была, я скажу. На интервью мы садились рядом. На фотосессиях я вставал напротив Билла, когда его фотографировали. И мы занимались сексом друг с другом мысленно. Это как секс по телефону, только круче. Намного круче, надо признать. Потому что, твою мать, если ты чувствуешь человека так, как я чувствую своего брата, то тебе и ему не надо слов, чтобы отыметь друг друга одними глазами. Жестами. Наклонами головы и прерывистыми вздохами перед началом произносимой фразы. Случайными прикосновениями и скользящим по твоей руке взглядом. А я знал, что именно он думал в такие моменты. Равно как и слышал громкий стон, который таял в его мыслях для одного меня. Жаль, если такого со мной больше не будет. Я затянулся последний раз, поморщился, потому что докурил уже почти до фильтра, где сигарета горчила, и раздавил окурок в стеклянной пепельнице.
Секс сексом, но в остальном… Мы начали постоянно ссориться. Мы начали ловить друг друга на мелочах, желая поддеть и уколоть. Желая как будто бы что-то выяснить. Хуже приходилось Биллу, потому что я был сильнее. Я вынужден согласиться с тем, что свои прекрасные братские отношения мы испортили сексом. Ведь когда мы повесили на себя статус «любовники», мы в тот же момент начали предъявлять друг к другу нелепейшие требования. Не так выглядим, не так говорим, недостаточно показываем, кому принадлежим… Не так посмотрел на кого-то, не так пошутил, не так посмеялся, не так улыбнулся… Я только не могу понять, почему так вышло. В чем же дело, черт побери?.. Почему 17 лет все было великолепно, пока мы были друзьями, а за один год секса друг с другом мы оказались в такой жопе? Секс все портит?..
А меня это злит. Меня это просто бесит. И я уже не хочу иметь любовника, а хочу получить обратно друга и брата. Любовь?.. Где любовь, а где мы, блядь. На хрен такую любовь. Я достал еще одну сигарету, зажал в губах, поднес к ней зажигалку. Пламя трепыхалось на ветру, грозясь погаснуть прежде, чем я успею хотя бы раз затянуться… Мне уже пару недель хочется сказать ему, что нам пора остановиться. Но у меня все никак не получится. И я злюсь еще больше. И разговариваю резко, и шучу обидно, и ловлю Билла на корявых фразах, тыкая ему в лицо их нелогичностью и нелепостью. Секса мне по-прежнему хочется, а вот целоваться с ним - уже нет. Сегодня утром я проснулся от того, что он быстро дышал мне в шею и гладил мой живот подушечками пальцев. Но мне было душно, и я поторопился перевернуться на бок, спиной к нему, чтобы похоже было, что я не проснулся. А он не отставал. И я, морщась от того, что не хотелось сейчас ни его губ, ни его рук, приоткрывал один глаз, фыркая ему в волосы, когда он наклонялся над моим лицом так, что я чувствовал его жаркое дыхание на своей коже. И пришлось трахнуть его. Механически трахнуть, двигаясь быстро, чтобы быстрее кончить. Мне не понравилось. А он поскуливал, закусывая губу и все чуял, я же знал.
Я присел на подоконник, обхватил себя руками, оттопыривая пальцы, сжимающие сигарету, в сторону. Дэвид говорит мне, что, когда я скажу Биллу, что хватит, и что я хочу прекратить, мне станет легче и все как будто встанет на свои места. Потому что, приняв решение и начав воплощать задуманное в жизнь, мы уже не видим других вариантов. И все выглядит просто. Оттого, что можно только вперед?.. Я ему верю, конечно, у меня нет повода ему не верить, только мне кажется, не станет мне легче. Я уже миллион раз прокрутил у себя в голове этот разговор, зная, что Билл чувствует, о чем я думаю. Непрозвучавшие, эти фразы кажутся гораздо более безобидными, чем если я попробую придти и сказать их.
Я затянулся в последний раз, щелчком отправил сигарету куда-то к верхушкам деревьев во дворе и закрыл окно. Какой смысл думать, если ясно, что я уже все решил?
POV Билла
Дэйв вышел, тихонько и осторожно прикрыв за собой дверь, а я остался сидеть. Меня гнуло и сворачивало, как тонкий лист бумаги сворачивает в огне. Может быть, мне было так же больно. Больно ли бумаге?.. Так хочется думать о какой-нибудь ерунде, лишь бы не о Томе. Лишь бы не о нем. Только мысли упрямо возвращаются именно к нему… Сегодня с утра мы занимались сексом. Бог мой, не знаю, на что я надеялся, когда к нему полез... Просто я проснулся, а он лежал рядом, слишком милый в своей сонной непосредственности, чтобы я мог удержаться. И не поцеловать его в нос. А потом в уголок губ. А потом, чуть не заревев, уткнуться ему в шею. Больше всего на свете мне хочется, чтобы все было как раньше, когда мы только-только открыли для себя, как это здорово – заниматься сексом со своим собственным близнецом. Том думает, что именно секс все портит. И что если от него отказаться, все будет как раньше. Неужели он меня больше ни разу не захочет?.. А я теперь буду украдкой поглядывать на него, вспоминая ощущение его кожи под моими пальцами?.. Кожи на его животе, который подрагивал, когда я легонько к нему прикасался. Кожи в сгибе его локтя, где она больше всего пахнет им самим. А вкус его кожи?.. Я сложился и уткнулся лицом в колени, обхватив их руками.
Остаться друзьями… Остаться братьями – стучало у меня в голове, а я думал «Как?» Как же мне теперь не думать о нем, как о человеке, которого я люблю совсем не как друга или как брата?.. Но я на все это и в самом деле готов. Если он не может по-другому. Страшнее всего проститься со всем, что у нас было. Секс после концерта в гримерке, когда мы, не остывшие, прижимались друг к другу тесно и жарко. Секс в туалете самолета, когда я, наклонившись, цеплялся за края раковины, а Том жестко держал меня за бедра. Секс в мыслях, когда я, улыбаясь самой дерзкой своей улыбкой, прямо перед камерой прижимал задницу к Тому. Секс?.. Да разве в сексе дело-то?.. Как мне отпустить все те нежные, робкие, страстные взгляды, которые мы посылали друг другу в любой удобный момент? Все прикосновения, случайные или не очень, которые означали, что я – его, а он – мой? Все те утра, когда я просыпался рядом с ним, и первое – что я видел, было его улыбкой? Все те ночи, когда мы засыпали, обнявшись, и я чуть не урчал от тепла, которое дрожало в воздухе? Всё-всё-всё?.. Как признаться самому себе, что этого больше никогда не будет?
Некоторое время я так и сидел, закрыв глаза и вжимаясь в собственные колени. Мне казалось, что я отрываю от себя кусочки воспоминаний, больно и противно, и складываю их в укромный уголок в своей голове. Уголок, помеченный надписью «Не трогать». Не трогать, пока эти кусочки там не засохнут. Время лечит, говорите? Прячет? Ну посмотрим…
Я настороженно вскинул голову, заслышав шаги в коридоре. Осторожные шаги, сопровождающиеся неизменным шорохом широких джинсов. Я вслушался в этот тихий шорох, и понял, что скажет он мне все именно сейчас. Он подумал, покурил, может, подышал свежим воздухом и решился. Я откинулся на спинку кресла и глубоко, но прерывисто вздохнул. Мы справимся. Мы же справимся?..
Когда он зашел, я легонько поглаживал подлокотники кресла указательными пальцами обеих рук, стараясь унять их дрожь. Он и так все заметит, но зачем усугублять?.. Том остановился на пороге, настороженно и твердо глядя на меня. Ему плохо. Ему очень плохо. Он меня любит. Сейчас не так, как я, но сильно-сильно. Ему меня жалко. Но он считает, что нам так будет лучше. И тут я до поры до времени как будто выключил собственные ощущения, оставив работающей только ту часть себя, которая воспринимала его и его чувства.
«Не переживай, я справлюсь, сейчас просто соберись» - я взглянул прямо и уверенно. Он понял, сел напротив, туда, где сидел до него Йост.
- Билл. Я… Я решил. Ты ведь видишь все, да?..
- Вижу, - я хмуро улыбнулся, - продолжай.
- Нам пора остановиться. Я не хочу больше секса. Я не хочу больше вообще никаких "неправильных" отношений между нами. Я хочу, чтобы ты снова был для меня братом и другом.
Я знал, конечно, ЧТО и КАК он мне скажет, но все равно эти слова меня ударили. Неожиданно, резко, как будто кулаком в солнечное сплетение. Кулак уже давно не упирается в вашу грудь, но вздохнуть вы все равно не можете. Я прикрыл глаза, закусил губу и сжал пальцами подлокотники кресла. Больше всего мне запомнится, наверное, именно ощущение шершавой материи под ладонями. А он молчал. Ждал моей реакции. «Официальной», так сказать, реакции. Сейчас, сейчас… Мне бы только продышаться, и будет реакция…
Отпустило, и я открыл глаза. Потом сполз с кресла, сел на пол, обхватил его ноги руками, уткнулся лицом ему в колени и затих. А он сидел как каменный и не мог даже погладить меня по голове. Кому было хуже?..
- Том … Я… Я… Что мне сказать? – я поднял глаза на него, - глупо говорить «я не согласен», да?.. Ты уже все решил… - он смог только тяжело кивнуть мне, зачарованно смотря на мои губы. Просто заглянуть мне в глаза у него не было сил.
- Только дай мне время, а?.. Я справлюсь, и ты рядом, я справлюсь… Только давай не сразу, не резко. Дай мне месяц?.. Месяц, хорошо?.. Чтобы я мог еще любить тебя ТАК, а потом я перестану. Мне только свыкнуться с этой мыслью, ладно? – я понимал, что если я сразу, сегодня, просто так возьму и задвину в себе все, чем я жил практически год, я сойду с ума. Мне нужен какой-то адаптационный период. Только бы он согласился…
- Месяц?.. – он всмотрелся в меня, - тебе легче будет, да?.. Месяц… Да, конечно. Все, что хочешь… - осекся, - ну, то есть, почти все.
КОНЕЦ
@темы:
txt
,
Tokio Hotel
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии
(
5
)
Поделиться
11:46
У зла нет власти
Смотрела вчера корометражку начинающего режиссера, о доверии и смерти.
Начинает казаться, что убеждение о том, что дес - это кака, пришедшее ко мне из рпс фандома, преобразуется в убеждение - на куй, простите, вообще в творчестве игры со смертью? Неужели чтобы выразить какую-то мысль, да вот хотя бы о том же доверии, обязательно кого-то убивать?..
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
суббота, 26 апреля 2008
22:06
У зла нет власти
Graphium Agamemnon по прозвищу «Хвостатый франт»
...
Сегодня с Аленкой купили для ее Мити бабочку тропическую...
Мы думали, что это мило так - подарил бабочек в коробке, они разлетелись, все довольны и счастливы, а их на самом-то деле надо две недели до того как...
ну в общем, две недели кормить с блюдечка и спать укладывать!!!
Похлеще, чем котенка завести, с ним-то хоть точно знаешь как обращаться))
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
04:29
Времена года
У зла нет власти
АВТОР
: djokkonda
НАЗВАНИЕ
:
Времена года
БЕТА
:
Пиа
СТАТУС
: закончен
РАЗМЕР
: mini
ЖАНР
: RPF; Slash, Romance
РЕЙТИНГ
: PG-13
ПЭЙРИНГ
: Билл/Том, Билл/ОЖП
КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ
: о том, сколько нужно человеку, чтобы повзрослеть. А еще о том, что иногда кое-что оказывается совсем не таким, как нам кажется.
ОТ АВТОРА
: спасибо моей любимой Чурел за крайнюю сцену и вообще за все. Aaliyah Babygurl, это для тебя.
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ
: нецензурное выражение (одно!), твинцест
читать дальше
2008, весна
- Слышишь, все! Не интересует меня больше ничего, что с нами связано. Проехали и проехали, воткнул?! Хорошо тебе на Мальдивах было?! Ну и мне хорошо, а теперь все уже!
Они кричат друга на друга. Билл, пьяный вусмерть, приперся в очередной раз выяснять отношения с братом. За эти полчаса они успели подраться, заняться яростным сексом и проорать друг другу кучу пренеприятнейших вещей.
- Ах так?! Неинтересно?! Ну и пожалуйста! Знать тебя не хочу! – выкрикнув это, Билл вылетает из комнаты, а Том начинает нарезать круги внутри помещения, еще кипящий от злости и продолжающий про себя разговаривать с братом, пытаясь в этом сумбурном монологе объяснить ему то, что не получилось произнести вслух. А потом остервенело начинает рвать дверцы шкафов, выбрасывая из них вещи прямо на пол, чтобы свалить наконец-то отсюда, от всех этих нелепых, пьяных и колючих разборок.
Билл в это время бьется в истерике, кулаками размазывая слезы по щекам и заходясь в отчаянном реве. Что не поделили эти взрослые дети? А бог их знает, и это совершенно не важно, до тех пор, пока они не сумеют посмотреть прямо в глаза всем своим желаниям и чувствам. Кто из них больше дорожит своей гордостью? Кто из них упрямее и слабее?
Том выходит из дома. Ночь, идет мелкий и противный дождь, в воздухе пахнет мокрой землей. Промозгло и сыро. Том кладет сумку на заднее сиденье машины, забирается внутрь… Минуту или две он сидит, сложив руки на руль и опустив на них голову, а по лобовому стеклу соскальзывают капельки, рисуя на нем замысловатые узоры. Пусто. Равнодушно. Он спрашивает себя, КАК такое могло произойти?.. Горько усмехается и заводит мотор. Дождь усиливается, темноту прорезает свет фар. Мокрый черный асфальт, пустые улицы… Машина мчится по дороге, периодически окатывая обочины брызгами грязной воды из луж. А желтые глаза фонарей заглядывают в большой и темный автомобиль. Том замечает в зеркале заднего вида жалкую фигуру одинокого прохожего, который негодующе машет руками ему вслед. Он не заметил и облил его?.. Вашу мать, все в сад, все в сад…
2009, лето
Каулитц тяжело оперся на раковину, буравя взглядом зеркало. Страшась увидеть в своих глазах что-то ужасное и полный решимости тем не менее оттуда это вытащить, продолжая и продолжая мысленный диалог с собой. Может, он сходит с ума?..
Выйдя из ванной, пошел в комнату, где кто-то бурно и громко что-то вещал с экрана телевизора. Том поморщился от въевшегося уже, кажется, в стены противного крепкого запаха сигаретного дыма и в который раз пообещал себе больше никогда не курить в комнате. Сел на пол, обхватил пальцами горлышко бутылки, задумчиво вперил взгляд в экран... Копание в себе определенно давало реальные результаты, и он был как никогда близок к тому, чтобы наконец-то понять, что и почему тогда с ними случилось. Том наморщил лоб, уловив четкую и логичную структуру, неожиданно открывшуюся ему в узоре покрывала, закрывающего широкую кровать. И вдруг резко вздернул голову, услышав свою фамилию. С экрана телевизора на него смотрели темные, усталые, но счастливые глаза его близнеца. Пальцы разжались, и бутылка стукнулась об пол. Носок на одной ноге мгновенно промок от вылившейся жидкости, но Том этого не заметил.
- Впервые за последние полгода любимец всей Германии Билл Каулитц появился на публике со своими женой и ребенком. Очаровательный малыш отлично себя чувствует, мама довольна и счастлива, а папа не устает заботиться о маленьком Гансе.
Жадными глазами Том всматривался в лицо брата, отчаянно пытаясь запомнить его как можно лучше, чтобы потом, вспоминая, разобраться, что с ним, как он, о чем он думает и чем живет. Репортаж закончился, Том дотянулся до пульта и выключил звук. В комнате словно взорвалась тишина. Через несколько минут он встал, подошел к окну и открыл его. Шумная ночь большого города вместе с холодным воздухом оказалась совсем рядом. Высоко. Вокруг дома, а практически над головой, там, куда едва достает взгляд, небо совсем черное. На горизонте оно становится синим, а над крышами далеких домов – почему-то желтым. Это светится город?..
"Как же так?.. Получается, я… я просто-напросто трус?.. А ты справился?.. Ты живешь дальше?.."
Теперь у него будет много отчаяния, много пьянок, переходящих в сложные и тяжелые утра, много работы и случайного секса… А еще много сожалений - что не разобрался, не понял, не принял и попросту собственноручно про*бал все самое главное, что было у него в жизни.
2010, осень
Почему-то именно сегодня Билл выглядит особенно красивым. Спокойным. Уверенным. Улыбается легко и светло. Он растет, он взрослеет, и это заметно тем, кто знает его достаточно близко. Не все почему-то радуются переменам, происходящим с ним постоянно, но он точно знает, что он на правильном пути. А еще ему порой очень больно расставаться со своими застарелыми иллюзиями, которые отрываются от него как будто вместе с кожей.
Теперь он понял. Понял все, что так мучило его на протяжении длительного времени, нашел ответы практически на все интересовавшие его вопросы. Простил все, что не мог простить. И после подведения итогов, в сухом остатке вышло, что самое главное, самое важное, что только может случиться с человеком – это любовь. И теперь его любовь, как никогда, сильная, уверенная и спокойная. Огромная и чистая. И все в мире для него пропитано этой любовью. Особенно осень... Чистое ясное небо, солнце, которое задумчиво и ласково прикасается к его рукам. Совсем не жарко, как летом, совсем не колко, как зимой, и в половину не так резко, как это бывает весной. А так просто и нежно, как может быть только ранней осенью. Когда деревья вокруг золотые и красные, когда под его ногами шумят листья, когда ветер напевает ему в уши мотив старой, наизусть когда-то выученной песни.
И Биллу хочется петь, и он шевелит губами, натыкаясь на озадаченные или равнодушные взгляды прохожих. Редко-редко мелькнет в них узнавание, несмотря на широкие черные очки, закрывающие Биллу пол-лица, и тогда он торопливо отводит глаза, улыбаясь кому-нибудь другому. А петь все равно хочется, и он поет.
2011, зима
День тихонько сползает к вечеру. Мягкому зимнему вечеру. Но сейчас солнце еще выглядывает из-за туч, случайно порой освещая небольшой парк на окраине города. На дорожках слякотно, на лужайках лежит нерастаявший вчерашний снег. Деревья клонят озябшие ветки к земле, в воздухе будто звенит тишина, подрагивая иногда срывающимися с берез капельками. Пахнет почему-то свежестью, а воздух зябкий и прозрачный.
В стороне суетится смешной и милый в своей неуклюжести мужчина в распахнутой куртке. Ему жарко, он не замечает никакой прелести этого парка и этого постепенно подступающего вечера. Возится с камерой, пытаясь установить ее в самом лучшем месте, примеряется, проверяет и недовольно оглядывается в поисках другой возможной точки, чтобы кинуться устанавливать свою громоздкую аппаратуру там.
В небольшой машине на заднем сиденье ссутулилась молодая девушка. Ей немножко тоскливо, пусто и нервозно от неожиданно выдавшихся случайных свободных минут. Когда вокруг парк, когда в его глубине поблескивает пруд, когда она, морща лоб, чует это тонкое очарование минуты... Но ей холодно, она вспоминает свой постылый дом, желая скорее уже туда вернуться. Доснять сюжет и вернуться – к мужу, к чаю и теплому пледу. Только бы не опаздывали сильно, итак гонялись за ними столько времени… Она оборачивается. Оооо, ну вот, подъехали. Ну, немножко осталось.
Она выбирается из машины и смотрит, как к ней приближается молодой мужчина с длинными черными волосами и хрупкая молчаливая девушка с ребенком на руках.
- Здравствуйте!
И вот они втроем уже гуляют в сторонке, оператор приникает к камере, а журналистка наблюдает за ними. Наблюдает, чувствуя, как все более отчаянно им завидует. Они неспешно прогуливаются по дорожкам парка, о чем-то тихо говорят, а мальчик бегает вокруг них, лопоча и звонко смеясь. Такими дети бывают только в счастливых семьях, где они совершенно точно и безошибочно знают, как крепко их любят. Мужчина серьезно и ласково заглядывает в глаза своей жене, а она улыбается ему и произносит что-то, не преминув потрепать лохматую голову мальчугана, проносящегося мимо. И девушка уже представляет себе, как они приедут домой, сядут ужинать, а у отца на коленях обязательно примостится сын, и они будут говорить и молчать о своем счастье, о своей любви.
Она улыбается от нежности, которая затапливает ее, пока она смотрит на это, совсем не похожее на обычную "звездную" семью, трио. Не переставая удивляться, как в нашем сложном, убогом и грязном мире ухитряются существовать такие понятные, прекрасные и невозможные вещи, как тихое человеческое счастье. Качает головой, замирая, впитывая свою удивленную светлую радость. И ей хочется прижаться к своему непутевому мужу в мягкой ласке и быть довольной просто тем, что он рядом, и он любит.
Съемка заканчивается. Завтра можно будет монтировать весь сюжет, включая разговор с Биллом Каулитц у него дома и это сегодняшнее видео и репортажи с концертов… Они прощаются, и девушка забирается обратно в машину, все еще под впечатлением от увиденного и подмеченного. Мечтательно вздыхает, провожая взглядом парк и обещая себе вернуться сюда с мужем. Погулять. Может, тогда и к ним придет такое простое, счастливое и радостное спокойствие.
Вечер того же дня
Билл довозит жену до дома, останавливает машину.
- Ты уверен? Может, зайдешь, еще поговорим?
Молчание. Билл смотрит на приборную доску, незаметно сжимая пальцами руль, а потом поворачивает голову и улыбается чуть-чуть горько, чуть-чуть виновато, но свободно. Она понимает, что он уже отпустил ее, и ей остается только взамен отпустить его, как бы сложно это ни было.
- Да… уверен. Я сделал уже практически все, что нужно. Скоро нас разведут.
- Ты так сильно его любишь?
Что тут скажешь… Билл молчит, затаенно улыбаясь самому себе и моментально светлея.
- Ты же даже не знаешь, где он. Что он. Хочет ли он тебя. Зачем?..
Они посидели еще пару минут, помолчали. Затем она протянула руку к двери, еще раз окинула взглядом своего уже практически бывшего мужа, помахала рукой сынишке и выбралась из машины.
Билл проводил ее глазами, оглянулся на ребенка. Построил ему рожицы, и они посмеялись. А потом он откинулся на сиденье, шумно выдохнул, достал диск с Green Day и завел мотор.
конец
@темы:
txt
,
Tokio Hotel
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии
(
9
)
Поделиться
вторник, 26 февраля 2008
14:43
Жили долго и счастливо
У зла нет власти
АВТОР
: djokkonda
НАЗВАНИЕ
:
Жили долго и счастливо
СТАТУС
: закончен
ЖАНР
: RPF; Slash, POV, Drama, ER
РЕЙТИНГ
: R
ПЭЙРИНГ
: Том/Билл, для фона Том/Сандра, Том/ОЖП
КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ
: история Tokio Hotel закончилась, слава ушла, осталась простая жизнь со всеми ее реалиями. Внимание: в основном времени повествования ребятам около сорока лет, +повествование скачет по разным годам, это существенно.
ОТ АВТОРА
: мой первый фик. написан приличное время назад. конечно, сейчас я бы сама себе очень посоветовала быть осторожнее со словами и ангстом. но с другой стороны, мой взгляд на некоторые вещи, затронутые в фике, так и не изменился.
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ
: нецензурная лексика, описание гомосексуальных отношений, инцест, наркотики, распад Tokio Hotel и прочие прелести.
в комментах
@темы:
txt
,
Tokio Hotel
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии
(
29
)
Поделиться
Последние
1
…
20
…
28
29
30
Наверх
Главная
Случайный дневник
@дневники: изнутри
